"Евгений Адеев. Небо в огне" - читать интересную книгу автора

не приходило никаких тревожных вестей, наоборот, казалось, что в кои-то веки
на Руси воцарилось долгожданное спокойствие. Даже выезд князя на закатные
заставы был вызван скорее не напряженной обстановкой, а наоборот -
наконец-то у Владимира появилось достаточно свободного времени, чтобы
вырваться из тесных объятий Киева... Но откуда же тогда выражение
настороженности на лицах воинов и воевод? Почему князь выглядит так, будто
его снедает тяжкая хворь? Может быть, вновь нелады с печенегами? Да нет, вот
сам хан Кучуг едет среди прочих княжьих приближенных, мрачный, будто ворон
на погосте, а вот и сотня печенежской конницы вступает в ворота вместе с
прочим киевским воинством... Нет, дело тут не в печенегах... Варяги? Нет,
Якун здесь, хотя обычно невозмутимый ярл и выглядит так, будто в кости
продулся... Неприятности на заставах? Тоже не похоже - вон едут во главе
больших отрядов Алеша Попович, Козарин... ага, и Илья Жидовин, который
Муромец... Воеводы Волчий Хвост и Претич тоже при князе, а ведь если бы что
стряслось на заставах, сильномогучие богатыри и опытные полководцы были бы
там...
Княжья процессия неспешно продвигалась по запруженным народом улицам.
Обок Владимира ехали четверо "кречетов", а чуть позади - двое огромных
витязей: широкий седой крепыш, столь же мрачный лицом, сколь могучий телом,
и золотоволосый голубоглазый молодец с неизменной озорной ухмылкой на
разбойничей роже, выглядевшей неуместно среди настороженных лиц прочей
охраны.
- Войдан... - шептали в толпе. - Залешанин...
Чуть впереди и левее от князя возвышался в седле огромного серого
жеребца сумрачный всадник в сияющей броне и черном налатнике "кречетов".
Лишь серебристые нашивки на оплечьях выдавали в нем не простого дружинника.
Длинные волосы цвета воронова крыла свободно спадают на плечи, изуродованное
глубокими шрамами лицо чисто выбрито, холодные черные глаза обшаривают толпу
пристальным взглядом, острым, как сталь клинка.
В толпе многозначительно переглядывались. Не многие знали по имени
воеводу "кречетов", сменившего на этом посту старого Бранибора, геройски
погибшего два года назад во время восстания радимичей вместе с большей
частью своего отряда. Однако весь Киев знал нового командира в лицо, и ни у
кого не возникали сомнения в том, что это именно он сейчас едет подле
Владимира, готовый в любое мгновение оградить князя от любой опасности живой
стеной воинов в черном и, если придется, не задумываясь отдать жизнь,
защищая его. Об этом человеке ходили противоречивые, мрачные слухи, один
другого невероятнее. Возможно от того, что он всегда оставался в тени, редко
появляясь на людях. Еще два года назад никто о нем и слыхом не слыхал, хотя
теперь поговаривают, будто при княжьем дворе он появился гораздо раньше.
Говорили, будто бы возвысился он после восстания радимичей, сыграв не
последнюю роль в разгроме непокорного племени, о страшной участи которого до
сих пор разговоры если и велись, то разве что шепотом...
Наверное, воевода "кречетов" был единственным человеком в окружении
Владимира, пользовавшимся среди киевлян, на удивление дружной и устойчивой
нелюбовью. Хотя видимого повода для такого отношения вроде бы и не было...
Возможно, главной причиной был все-таки страх. Гуляли упорные, жуткие до
неправдоподобия слухи о жестоком нраве командира княжьих стрелков, а его
скрытность и замкнутость порождали огромное количество самых разных домыслов
и сплетен. Доходило до смешного - известный на весь Киев дурачок с Подола