"Евгений Адеев. Небо в огне" - читать интересную книгу автора В Золотой Палате царит веселая суматоха честного пира... Тут есть все,
что полагается в таких случаях - и удалая похвальба, и громкие здравицы, и проникающие в самую душу песни гусляров, и пьяная брань, и чьи-то ноги, торчащие из под стола, и чья-то затуманенная хмелем башка на блюде с недоеденной снедью, и собаки грызущиеся по столами из-за объедков. И князь, Владимир Красно Солнышко, восседающий надо всеми в высоком кресле - как всегда молчаливый и задумчивый, рука расеянно ласкает золото наполовину пустой чаши с дорогим ромейским вином, свет факелов и лампад сияет в гранях драгоценных камней, мечется тревожным огнем в темных глазах владетеля всея Руси... Пирует княжья дружина, и нет тому пиру конца... Голос Бояна взвился к затянутому чадным полумраком потолку и замер под сводами последней печальной нотой, словно божественный голос певца унесся на свое законное место в светлых чертогах вырыя. На мгновение шум Золотой Палаты показался оглушительной тишиной, которая затем вдруг треснула по швам, взорвалась ревом сотен глоток. - Гоже!!! - Здрав будь, вещий певец!!! - Любо!!! Старый гусляр улыбнулся благодарным слушателям, нежно огладил звонкое дерево больших гуслей, словно благодаря их за дарованные мгновения славы. Владимир поднялся, высоко воздел чашу, которую во-время подбежавший отрок только что вновь до краев наполнил ароматным терпким вином. - Славно потешил нас Боян! - молвил князь с улыбкой. - Любы не песни играешь - на струнах душ человечьих, а они тоньше, нежнее... да и звонче звучат, если касается их умелая рука! Слава тебе!!! - Сла-а-а-ава-а-а! - дружно рявкнула палата, зазвенели кубки, вино, мед и пенный ол водопадами хлынули в вовремя подставленные глотки. Князь до дна осушил чашу, вновь опустился в кресло, виночерпий тут же вновь наполнил золотой сосуд драгоценной влагой. Гомон чуть поутих, вновь заструился ровным бурным потоком. За княжьим столом слева от кресла властителя вновь завязалась ожесточенная перепалка между Претичем и Волчьим Хвостом, прерванная на время песней Бояна. Невежа Залешанин, которому просто надоело болтаться за княжьим креслом, в наглую облокотился о резную золоченую спинку, с улыбочкой прислушиваясь к спорящим, несмотря на тычки, которыми украдкой награждал бывшего разбойного атамана всея Руси донельзя возмущенный Войдан. Справа от князя хрустело и гремело, будто работала здоровенная мельница - там отъедался-отпивался с дальней дороги Ильюша Муромец, возводя вокруг себя горы из перемолотых костей и всякого рода чешуи-кожуры-шелухи. Воспитанный Добрыня бросал на старого казака неодобрительные взгляды, но глаза его смеялись. - Хорошо пируем... - промычал Алеша Попович, ухитряясь одновременно использовать рот сразу в двух целях. - Давненько так не гуляли... ик... пра-а-ашу прощения... буль-буль-буль... вот так вот лучше. Только вот зря... ик... еще и в Серебрянной не накрыли... а то и во дворе... - А за городские ворота не хочешь? - молвил неслышно появившийся у него за спиной Велигой. - Еще не хватало! Уже расслабился? |
|
|