"Евгений Адеев. Небо в огне" - читать интересную книгу автора

- Княже?
Владимир понял, что от ответа уже не отвертеться.
- Кому ты служишь, Велигой? - вопросил он медленно. - Кто твой
господин? Я? Или вся Русь?
Велигой долго молчал. Тяжелый взгляд темных глаз смотрел куда-то сквозь
князя, будто блуждая в неведомых далях.
- Не все ли равно? - молвил он наконец тяжко. - Сейчас ты - это и есть
вся Русь...
Дверь за ним захлопнулась без стука, будто в коридор скользнул
бесплотный призрак. Владимир остался один на один с тишиной и одиночеством,
с тоской понимая, что заснуть уже не удастся...


* * *

Ромейский посольский двор находился через две улицы от детинца. Ромеев
в Киеве вообще не жаловали, поэтому немногие заезжие купцы из Царьграда и
полисов предпочитали селиться поближе к своим, и вокруг посольского двора со
временем образовался целый квартал, населенный гостями из-за Понта
Эвксинского.
Ипатий миновал Кузнечную улицу, переулками выбрался на Гончарную,
свернул на Дружинную, и через полсотни шагов оказался на Ромейской.
Посольский двор был выстроен в Царьградском духе, насколько это вообще было
возможно так далеко от родных краев, в стране, где ни сном ни духом не
ведали истинной цены архитектурного искусства. Двое стражей у ворот
отсалютовали Ипатию копьями - здесь он был частым гостем. Даже более частым,
чем ему хотелось бы - при его занятии подобные визиты могли бы вызвать
подозрения.
Ипатий взбежал по широкой парадной лестнице, уверенно вступил в
прохладную полутьму прихожей, где смело можно было бы проводить конные
маневры. Легко взбежал на третий поверх, бесприпятственно миновав три
поста - полусонные после суточного дежурства ипасписты провожали его
рассеянными взглядами, и вновь погружались в полудрему.
Кабинет императорского посла находился в конце длинного коридора, также
заполненного стражей. Здесь уже не дремали - Ипатию три раза пришлось
предъявить центурионам пропускную грамоту и дважды назвать секретное слово.
Он далеко не первый раз проходил по этому коридору, но все равно, от вида
направленных прямо в сердце наконечников копий и самострельных болтов
становилось не по себе. Посла охраняли лучшие из лучших в императорской
гвардии, и пропускным грамотам здесь верили больше, чем собственным глазам.
Массивные дубовые двери пропустили Ипатия в огромный кабинет,
обставленный в духе последней моды императорского дворца. Широкие окна,
казалось, втягивали рассеянный свет заходящего солнца, заливая помещение
всеми оттенками красного.
На широком рабочем столе посла горела одна-единственная лампада,
освещая кипы донесений, чертаных на самых разных листах, от простой харатьи
до диковинного папируса, завезенного из далекой Африки.
Аркадий Флавий, посланник божественных базилевсов Восточной Римской
империи, архистратиг, восседал за столом в глубоком кресле, откинувшись на
спинку и устремив в потолок задумчивый взгляд. Тонкая холеная рука рассеянно