"Элизабет Адлер. Персик " - читать интересную книгу автора

приоткрытым ртом, с бьющимся сердцем. Портрет отца, который был у нее перед
глазами, сохраненный детской памятью, с фотографий, которые загнулись на
концах, - блондин с открытым лицом, голубые глаза полузакрыты под прицелом
камеры. А она была такой же, как он. Что это значило? Какая была она? Разве
что-нибудь имело значение теперь? В какой-то степени они все были обречены.
Она подвинула пустой стакан Энрико Гарсиа.
- Я - Лоис, - сказала она ему, - к вашим услугам.
За разговором они прикончили бренди. Он читал лекции по экономике в
Сорбонне и писал о Париже в еженедельной рубрике для испанской газеты.
Энрико должен был уехать несколько недель назад, но из-за падения Парижа
затянул с отъездом. Из этого получится хороший рассказ, и его газета, так
же, как и другие, хорошо заплатит.
- Таким образом, - сказала Лоис, - падение Парижа принесет вам прибыль?
Он пожал плечами.
- Может быть. Но мир должен знать, что происходит, что чувствует Париж
в агонии поражения" Такие люди, как я, заполняют пропасть незнания.
Ночь была сине-черной, насыщенной ароматом перезрелых фруктов и гниющих
овощей, они шли по улицам рядом с рынком, где она оставила свою машину.
- "Курмон", - сказал он с восхищением. - Великолепная машина!
Лоис молча ехала домой на Иль-Сен-Луи, избегая главных улиц, игнорируя
комендантский час, бросая вызов немцам, но улицы были пусты, и их никто не
задержал.
Энрико с восхищением отметил безупречный двор и серый каменный особняк.
- Так же, как и машина, - проговорила Лоис, захлопывая дверцу машины, -
я ношу имя де Курмон.
- Да, да, - сказал Энрико, поднимаясь за ней по ступенькам. - Как это
выгодно.

7

Немецкий комендант поднимался по лестнице отеля "Ля Роз дю Кап", его
массивная фигура четко выделялась на фоне золота и голубизны тихого
средиземноморского вечера. Леони крепче сжала ручку Пич, ее взгляд, полный
дурных предчувствий, встретился с глазами Леоноры.
- Я займусь этим, - прошептала она, - ты не должна говорить с ним до
тех пор, пока не обратятся прямо к тебе.
- Но, бабушка...
- Так будет лучше, - тихо сказала Леони. - Они не осмелятся запугивать
пожилую женщину.
Леонора даже улыбнулась. Леони было шестьдесят два, а выглядела она на
пятьдесят. Она была одета в свое любимое желтое льняное платье и чудесные
бежевые туфли на высоких каблуках. Сияющий жемчуг, подаренный Джимом,
украшал ее красивую шею. Светлые волосы убраны в гладкий пучок, стянутый
желтым шелковым бантом. С головы до ног это была шикарная француженка, и
любой мужчина, даже враг, нашел бы ее желанной.
- Я предупреждаю тебя, бабушка, если что-то случится, то это будет с
тобой, бабушка, не со мной.
- Ш-ш-ш. - Леони выпрямилась, отвела плечи назад, высоко подняла
голову, молясь, чтобы не было слышно, как бьется ее сердце.
- Комендант Герхард фон Штайнхольц. - Дородный господин снял фуражку с