"Элизабет Адлер. Богатые наследуют (Книга 2)" - читать интересную книгу автора

новобрачной... но, конечно, она не была замужем и не могла у кого-нибудь
спросить. И вот однажды, за неделю до того, как должны были приехать Энджел
и Фелипе, она проснулась утром и почувствовала себя очень плохо.
Грандиозный бал был устроен в отеле "Арлингтон", на котором собралась
вся семья Абреге, чтобы приветствовать возвратившуюся домой Энджел и ее
заграничного мужа.
- Мы приглашаем нашего сына на наши земли и в наш дом, - сказал Ник,
поднимая свой бокал в честь Фелипе. - За истинного дворянина и благородного
человека!
Розалия подумала, что сегодня Ник выглядит совсем как русский - со
своими густыми белокурыми волосами, в которых вспыхивало серебро, и его
глаза были морозно-голубыми, словно он все еще вглядывался в заснеженные
равнины России, которые видел теперь только в своих воспоминаниях и снах. Но
мы - настоящие американцы, думала она, и в наших потомках будет течь смесь
русской и мексиканской крови, а теперь еще и итальянской. Взглянув на
бледное, немного осунувшееся лицо Поппи, она добавила про себя - и
ирландской тоже, потому что, когда Грэг женится на Поппи, ирландская кровь
Джэба Мэллори потечет в жилах Константов.
Поппи сидела, опустив глаза, нервно сжимая ножку бокала с шампанским,
когда Фелипе произносил очаровательную ответную речь на приветствие Ника.
Девочка несчастна, внезапно интуитивно почувствовала Розалия; что-то не
так... хотя не было никакого сомнения, что она рада выйти замуж за Грэга; и,
как она сказала на следующий день после приезда в Калифорнию, счастлива
вернуться домой и больше не хочет никуда уезжать. Но все же она выглядела
беспокойной, нервной... словно хотела убежать от чего-то. Но от чего?
Но тут заиграл оркестр, и Розалия стала смотреть, как Фелипе подхватил
ее любимую Энджел и закружил ее по паркету, и все гости аплодировали, и в
тот же момент Поппи была забыта.
Энджел, поджав под себя ноги, сидела на своей прежней кровати в
слабоосвещенной комнате Поппи и рассказывала об их путешествии; о ресторанах
Парижа и лондонском дожде, и о чудесах Нью-Йорка. Поппи, нервничая,
придумала себе занятие у туалетного столика, без конца расчесывая волосы и
глядя на отражение Энджел в зеркале.
- Поппи, - сказала Энджел застенчиво, - помнишь наше обещание? О том,
что кто первый выйдет замуж, расскажет? Ну что ж... в общем, это ничего
общего не имеет с коровами и овцами! Ох, Поппи, это так чудесно! Как я тебе
могу передать... Это самое нежное, любовное... тонкое ощущение на земле - и
в то же время это восхитительно. Фелипе был так чуток и понимающ... Господи,
мне потребовалась неделя, чтобы привыкнуть, но он никогда не торопил меня,
он просто прижимал меня теснее к себе и успокаивал, и ласкал, и когда он,
наконец, сделал это, это казалось вполне естественным.
Ее глаза вспыхнули от воспоминаний, и Поппи подумала, что она говорит
совсем о другом человеке, а не о Фелипе, которого она знала теперь.
- Поппи, я хочу сказать тебе раньше, чем всем остальным, кроме Фелипе,
конечно, но раньше, чем маме и папе, чем всем-всем... Угадай, что? Я -
беременна.
Поппи уронила свою серебряную расческу со стуком.
- Беременна? - прошептала она. Энджел счастливо кивнула.
- Разве это не чудесно? Конечно, Фелипе мечтает о сыне, который будет
носить имя Ринарди, но мне все равно, кто это будет - мальчик или девочка.