"Элизабет Адлер. Опрометчивость" - читать интересную книгу автора

чисто по-флорентийски, красив, с густыми вьющимися белокурыми волосами и
классическим профилем микеланджеловского Давида. Был он также женат на самой
привлекательной женщине Милана, наследнице процветающего предприятия, имел
двоих детей, которых обожал. А Индия вот уже почти год как стала его
любовницей.
Как обычно, движение транспорта на улицах напоминало ад. Ее большущие
черные пластиковые часы с серебряными звездами, обозначавшими тот или иной
час, купленные за несколько сот лир в Венеции в одной из грязнейших
сувенирных лавок просто потому, что ей понравился их ужасный стиль,
показывали (если, задержав дыхание, внимательно следить за звездами) почти
восемь часов. Индия нетерпеливо крутанула руль, и машина ее на Виа Чезаре
Аугусто вылетела из мешанины автомобилей прямо на тротуар, оглашая улицу
дикими звуками сигнала. Гудки других машин мгновенно начали вторить сигналу.
Казалось, что каждый из участвующих в этой какофонии римских водителей
поражен случившимся, а пешеходы отпрянули к стенам, образовав узкий проход и
неистово крича в усмехающееся лицо Индии. "Черт бы вас побрал, - завопила
она, счастливо возвращаясь к своему отличному американскому, - я опоздала!"
Кажется, Индия Хавен становилась настоящей итальянкой.

Лондон

Каждая поверхность на обшитой сосновыми досками кухне в задней стороне
дома была уставлена подносами и тарелками для хлеба. Кулинарное искусство
требовало, чтобы свежеприготовленный майонез заправили чесноком; над
раковиной опасно накренился сочащийся жидкостью дуршлаг с мясистым
кальмаром, чьи щупальца должны были разморозиться - скоро, как надеялась
Венеция. Пряные половинки плодов авокадо, заполненные сыром, ожидали своей
очереди быть пропеченными в сливках, чтобы увенчаться венчиками из икры.
Венеция молила судьбу, чтобы гость из Америки не оказался слишком большим
знатоком икры. Блюдо с рассыпчатым рисом украшали кусочки красного, желтого
и зеленого перца, а хрустящий свежий зеленый салат в высокой стеклянной чаше
пребывал в ожидании, чтобы заблестеть наконец под струями великолепного
оливкового масла из Прованса и превосходного, с ароматом полыни, уксуса из
белого вина.
Венеция отступила на шаг и с удовлетворением все оглядела. Щупальца
кальмара, если их потыкать вилкой, уже почти готовы и без варки, равно как
плоды авокадо и десерт. А если сделать уступку всем известной привязанности
американцев ко всяким там сладостям, то можно напрячься и приготовить
шоколадное суфле; смесь уже почти готова, остается разбить единственное
яйцо, чтобы добавить туда белок.
Часы показывали без десяти девять, когда Венеция сняла кухонный фартук
в голубую и белую полоску, и одновременно дверь в кухню с треском
распахнулась. В проеме виднелась рука с длинным бокалом шампанского.
- Это тебе, - сказала Лидия, и в голосе ее слышалось раскаяние. - Я
прощена?
Венеция засмеялась.
- Если шампанское хорошее, я прощу тебе все, что угодно.
- Самое лучшее у Роджера, - осторожно показалось лицо Лидии с
извиняющимся выражением.
- Когда я его открыла, ему стукнуло шестьдесят девять. - Быстрый взгляд