"Александр Адмиральский. Гений " - читать интересную книгу автора

суда и следствия".
Кончив чтение, 101-й некоторое время молчал.
- Зачем вы заставили меня нарушить инструкцию? - наконец выговорил он.
- Я хочу жить, - просто ответил узник.
- Но ведь вам восемьдесят, - удивился 101-й.
- Я буду жить, если вы захотите мне помочь.
101-й посмотрел на часы.
- У нас остается еще десять минут. Можете говорить всё.
- А не отложить ли нам продолжение разговора до следующего раза? -
спросил узник.
- Нет уж, давайте сейчас, - твердо сказал 101-й. - Вы же сами говорите,
что следующего раза может и не быть.
- Вы обещаете мне исполнить мою просьбу?
- Я обещаю только выслушать вас.
- Что ж, выхода у меня нет. Слушайте.
Несколько секунд Ург молчал.
- Я скрыл кое-что и от Чрезвычайной Комиссии. Скрыл в личных целях.
Дело в том, что мое изобретение имело еще одну сторону. Об этом знаю только
я. Мне удалось создать запоминающее устройство. Это устройство "запоминало"
всю информацию об эталоне и могло воспроизвести его через много лет. Вы
понимаете меня?
- Не очень, - честно признался 101-й.
- Я воспользовался запоминающим устройством только один раз. Устройство
запомнило меня, каким я был пятьдесят три года назад. И может в любой момент
воспроизвести меня... Того, прежнего... Вы понимаете?.. Я хочу еще раз все
начать сначала... Теперь это зависит только от вас... Аппаратура спрятана
надежно. Привести ее в действие может и ребенок, так она проста...
- Я это сделаю, - прервал узника 101-й. - Но только после вашей смерти.
- Согласен.
- А сейчас - к делу. Наше время кончилось.
- Я надеюсь на вас, - тихо сказал узник. - Может быть, теперь все будет
иначе. Ведь прошло пятьдесят лет...
Задержавшись еще на пять минут. 101-й вышел из камеры.
На другой день узник был найден мертвым. Причину смерти установить не
удалось. Немедленно прибывший в тюрьму Инспектор Великой Директории опечатал
все бумаги узника.
На кратком следствии, проведенном Инспектором, выяснилось, что накануне
101-й задержался на беседе с узником сверх положенного по инструкции
времени.
В восемь утра ему приносили завтрак.
В девять он выходил на прогулку.
С одиннадцати до двух читал.
В два обедал.
До четырех отдыхал.
Вечером просматривал почту.
Ужинал в восемь.
И ровно в десять ложился спать.
Ничто не могло помешать этому распорядку.
Дом, в котором он жил, был единственной тюрьмой на всей планете.
А 101-й был ее единственным узником.