"Нил Аду. Старгородские Тайны " - читать интересную книгу автора

старая балаболка?
Отпираться я не стал. Разве ж в слободе от людей что утаишь? Вообще-то,
Найдена Незнамова только Некрасу приходилась теткой. Да и то - не родной.
Она была Некрасову деду приемной дочерью, о чем и по имени догадаться не
сложно. Но так уж ее, почитай, половина торжища называла - тетка Найдена.
- Верно, чинили мы ее метлу.
- Це гарно, - просветлел ликом детина, но тут же снова насупился и
дальше говорил уже понятнее. Было у него такое обыкновение внезапно
переходить с ридной гуляйпольской мовы на обычную лукоморскую речь. - А
меч-кладенец мой исправить сумеете?
- Того не ведаем, Тарас Твердилыч, - за двоих ответил Севка. - Для
начала взглянуть на него надобно.
- Гляньте, хлопцы, гляньте, - радостно прогудел Будилихо. - Сделайте
милость. А уж я не обижу. Тарас добро помнит.
- А что с ним стряслось-то, с мечом твоим? - вернул я его на землю с
высот заоблачных. Дело то еще не сделано. Рано про награду думать.
- Та бис его знае! - Тарас в сердцах опять сбился на свой говор. -
Сказився, чи шо? Приихалы мы учерась с хлопцами с Травничьей слободы
побалакать, а вин як вырветсе и айда усих по спинам охаживать! Диво, шо ни
единого не угробив, бо я ж его з ножен вынуть позабыв.
Он раскатисто захохотал и повел нас с Севкой в конюшню. Растворил дверь
в конурку, ему по должности положенную, и легонько подтолкнул нас внутрь.
- Заходьте в хату, хлопцы, заходьте! - ласково проговорил он и бережно
выложил на стол свое сокровище. - Ось, дывитесь.
Подивиться было на что. Тарасов меч оказался вещицей по истине редкой.
Тяжелый, двуручный, (то есть, для обычного человека - двуручный, а для
Тараса - так, былинка), с коваными узорами на рукояти, а по клинку изукрашен
затейливыми иноземными письменами. И от такой-то дивной красоты за версту
веяло порчей. Если по-особому прищурить глаза, сразу заметно, что надпись
светится тусклым, но недобрым зеленым огнем.
Вот, однако же, и все, что мне удалось распознать. В чем именно
заключалась порча, кто ее навел, и как с поломкой управиться, я, как ни
бился, понять не сумел.
Зато Севка, кажись, что-то учуял. От умственного усердия лицо его
налилось маковым цветом, даже конопушек на носу не видать. Еще через
мгновение густые рыжие брови его расхмурились, и он нарочито деловым голосом
справился:
- Тарас Твердилыч! Ты, когда меч свой точил, волховством, случаем, не
пользовался?
- А то как же! - богатырь даже слегка обиделся на такой вопрос. - Чтобы
я, будто младший дружинник, мечом по простому камню водил?! Хвала богам
нашим, Перуну, да Велесу, доходы мои покамест кой-чего позволяют! Порошок
иноземный чудодейственный я на точило подсыпал. Гномий, как будто.
- То-то и оно, что гномий! - уверенно заявил Севка. - А клинок-то у
тебя - эльфийской работы. Любой торговец тебе скажет, что их чары друг друга
на дух не переносят. Вот наговор эльфийский и распался.
- И шо ж мени с ним робить? - растерялся Будилихо.
- Придется теперь его заново заговаривать, - терпеливо, как младенцу,
разъяснил мой дружок, а затем вдруг потупился. - Только, не обессудь, я того
сделать не сумею. Тут лишь природный эльф может справиться.