"Елена Афанасьева. Знак змеи " - читать интересную книгу автора

Данечка и учится, и за бабкой ходит - сиделку-то им нанять не на что".
"Вот те и социальное равенство, одним все, а другим, как Данечке... -
сетовала выносившая мусор соседка, от которой я не знала, как отвязаться. -
Ему девочка из соседнего дома нравилась, но где уж тут ухаживать! Данечкина
бабка на заводе работала, однокомнатную за всю жизнь еле-еле выслужила.
Дом-то наш заводским был, пока завод лет десять назад не развалился, и
квартиры здесь многие обнищавшие люди толстосумам продали".
Судя по взгляду, и меня соседка зачислила в толстосумы. "А другие дома
в нашем районе, сама знаешь, нашему не чета. И люди не заводские живут, и
деткам по воскресеньям по двести долларов или, как их там, еврей, -
переиначила название новой европейской валюты соседка, - дают "на прогул". А
Данечке где взять..."
Оказывается, вот где! Ночная смена почти с доставкой на дом. Нашел,
значит, мальчик источник существования. Хотя, может, и показалось мне. Темно
уже.
Стала снимать с веревок сушившиеся штаны и рубашки своих гавриков, уже
не обращая внимания на то, что ханская обслуга, затолкав на заднее сиденье
"Мерса" не стоящее на ногах тело, которое прежде предлагалось сунуть в
багажник, теперь пыталась втиснуть на переднее сиденье самого
министра-капиталиста. Вернулась к компьютеру, но даже не шевельнула мышкой,
чтобы оживить погасший экран монитора. Мысли убежали далеко от постпредского
двора с его ханами и шейхами.
Ко всему огромному набору свекровиных недостатков никогда нельзя было
приписать истеричность. Эта нахичеванская богиня Гера во всех жизненных
перипетиях, подобных коллизиям ее излюбленной античной драмы, казалась
колонной храма Афины Паллады. При всех атаках судьбы колонны не рушились,
лишь выщербинки оставались на тысячелетнем мраморе. Если этот мрамор
заговорил человеческим голосом, значит, случилось нечто, способное выжать из
мрамора слезу. И, похоже, без меня разгрести это "нечто" вокруг бывших мужей
некому.
Не выдержала. Сняла трубку, набрала номер совершенной Агаты.
- Передай Оленю, что меня несколько дней не будет. Мне улететь надо. У
меня мужей украли!

2
ВОСЕМНАДЦАТЫЙ СЫН НАДИР-ШАХА
(ПЕРСИЯ. 1747 ГОД)

Никогда не знал страха Надир-шах.
Сотни раз ходил он в полушаге от смерти. Тысячи раз посылал на эту
смерть других.
Никогда не знал страха Надир-шах. Пока не свершилось то, что ему,
нищему мальчишке, напророчил странствующий прорицатель. "Будет у тебя все!
Будут и горы золота, и невиданная власть. Но в миг, когда ты поймешь, что у
тебя есть все, ты почувствуешь любовь. И узнаешь страх. Страх за ближнего. И
страх этот станет твоим концом".
Раз и навсегда запретил себе иметь ближних Надир-шах. Огнем ненависти
выжигал всякое подобие чувства. Пока красавица наложница Надира, одна из
сотен жен и наложниц в его гареме, не принесла ему сына. Восемнадцатого из
его сыновей.