"Елена Афанасьева. Колодец в небо" - читать интересную книгу автора

сознание не потерял...
- Вчера обошлось. А на прошлой неделе нарушился водоток от встроенной в
соседний холм цистерны Траяна - это была беда! На два дня термы пришлось
закрыть, - быстро докладывает Луций Вер и исчезает.
Раб Аркос, лучший из тех, что служат в термах Тита, уже несет Марку
Тибериусу хранящийся здесь же его личный золоченый стригиль - скребок,
которым очищают намазанное маслом распаренное тело. Но прежде чем раб натрет
его маслом, Марк Тибериус приказывает облить себя водой. И замирает со
стекающими каплями на лице.
Попадая в неприкрытые глаза, вода делает все вокруг матово
расплывчатым. И лишь когда капли стекают по ресницам, носу и щекам, картинка
роскошного мраморного, украшенного колоннами и портиками зала вновь
становится ясной. Так было и в те времена, когда он, Марк Тибериус Прим,
приходил сюда как простой гражданин. Так было и в годы, когда он термами
Тита заведовал. Так продолжается и теперь, когда жизнь вознесла его на иные,
не доступные управляющему термами вершины, позволяя лишь иногда вдоволь
насладиться тем, что он так отрешенно, так бесконечно любит - водой.
Вода всегда была его жизнью. Стоило ему несколько дней провести вдали
от воды, и он заболевал, да так, что не могли помочь никакие лекари. Ему
становилось плохо. И было плохо до тех пор, пока ему снова не оказывалась
доступна вода.
Он обожествлял воду. В детстве из всех праздников года больше всего
любил Фонтаналий, посвященный богу Фонту день воды, когда каждый колодец,
каждый уличный фонтан украшен сотнями гирлянд. Теперь в часовне его
домашнего ларария в рукотворно созданном источнике день и ночь течет вода. И
свободный поток этой воды для него священен, как священен и его домашний дух
Лар, представляющийся ему не иначе как сыном бога Посейдона.
Из всего величия Рима самым великим достижением считает он питающую
город воду. Арки акведуков - мостов с каналами для подачи воды, для него
столь же триумфальны, как Триумфальная арка Тита на Священной дороге. Аква
апия - первый городской водопровод и водопровод Марциев, которые, вытяни их
в одну линию, за день мимо не проскакать, кажутся ему главной дорогой его
жизни - дорогой к воде.
Мальчиком он увидел, как на загородной вилле отца рабы рыли колодец, и
не мог оторваться от дивного зрелища. От колдовства предощущения.
Раб-педагог, сколь ни силился, не смог его увести. Он сидел рядом с
копающими рабами и ждал. Ждал мига, когда из пересохшей, перепаленной зноем,
выжженной августовской земли в кожаном ведре появится поднятая на
поверхность вода. Поначалу бурая, грязная, но такая нужная, дающая жизнь
всему вода. День ото дня эта смешанная с землею вода будет становиться все
чище, все прозрачнее, пока не обернется той волшебно прозрачной, прохладной,
текучей влагой, что навсегда околдовала его.
Виденное в детстве сотворение колодца стало для маленького Марка
Тибериуса предначертанием, но жизнь его повернулась в сторону вожделенной
воды не сразу. Путь к чистой воде пришлось начинать с Большой Клоаки,
смотрителем которой стал двадцатилетний Марк Тибериус Прим.
Должность эту он, юнец, намеревался воспринять как оскорбление, если бы
весталка из храма Кибелы не внушила ему спасительную мысль - чистота
рождается из грязи. Вернее, из ее точно организованного отсутствия. Весталка
не стала читать проповедей отчаявшемуся почитателю чистой воды, сосланному в