"Роман Сергеевич Афанасьев. Возвращение" - читать интересную книгу автора

было.
Я внимательно смотрел на Кирилла Александровича. Вид у него был
смущенный.
Такой, словно его, взрослого мужчину, застигли за чем-то ребяческим,
бесполезным и глупым.
-Традиция такая - снова повторил он, - знаешь, я никогда не попадал в
такие ситуации... Когда надо обмениваться адресами.
Я молча взял листок и спрятал в нагрудный карман лабораторного халата.
Осипов криво улыбнулся мне, - словно усмехнулся. Я потянулся вперед и взял
у него из руки книжечку, а потом и карандаш. Кирилл Александрович
выпрямился, и взгляд его стал серьезным. В его глазах появилась
уверенность в том, что все идет как надо.

Размашисто начеркав на первом попавшимся чистом листе свой адрес, я
отдал записную книжку обратно. Осипов бережно спрятал ее во внутренний
карман кителя.
Карандаш я автоматически сунул в свой карман, а он позабыл его спросить.
Капитан-лейтенант улыбнулся мне снова, на этот раз ободряюще, и
повернулся к монитору. Похоже, это слежение за мерцающим экраном вселяло в
него некую уверенность. Или надежду.
Я откинулся назад, оперся спиной о железную стену и закрыл глаза. Зря
все это, с адресами то. Если уж придется.... Так наверно вместе. Либо
выберемся, либо нет. Хотя какое тут. Если и прилетят за нами, то не меньше
чем через пару лет. Но пусть. Вроде так даже какое-то странное спокойствие
появилось. Вроде как есть какая-то надежда на товарища. Вот только какая,
в чем?
Дышать становилось все труднее, внутри корабля почти не осталось
кислорода.
Волной накатывала паника. Хотелось вскочить и бежать прочь, куда глаза
глядят, подальше от этого места. Но я сдержался. Крепче вжался в стену и
стал дышать как можно реже, считая вдохи и выдохи. При этом, чтобы
отвлечься я представлял себе, как из моего выдоха рождается огромный
мыльный пузырь, зеленовато-желтый. Он чуть поднимается вверх и уноситься
прочь, в темноту. На десятом пузыре, из темноты вынырнуло зеленое поле.
Оно рванулось мне в лицо, и я обнаружил что лежу в траве, в волосах у меня
запутался репей а на правом запястье сидит огромная бабочка капустница,
лениво взмахивая крыльями. Приподняв голову, я осмотрелся.
До дома было недалеко, я почти пришел. Поднимаясь на ноги, я
почувствовал, как меня зовет дом. Мой дом - смесь звуков, запахов, цветов.
Ряд картин бегущих в никуда. Мой милый дом, я скоро вернусь.

***

На этот раз я очнулся оттого, что стало нечем дышать. В моем сне мне не
хватило одного шага до конца поля, до его края, за которым начинался дом.
И вдруг стало нечем дышать, горло пронзила острая боль. Я судорожно
вцепился обеими руками себе в горло и очнулся.
В кабине было совсем темно. Пол под ногами ходил ходуном, где-то в
железных шкафах брякали незакрепленные предметы. Весь свет теперь исходил
только от монитора. По нему по-прежнему с сумасшедшей скоростью бежали