"Анатолий Афанасьев. Гражданин Тьмы [NF]" - читать интересную книгу автора

городских шумов.
- Сашенька, можно и мне спросить?
- Да, пожалуйста.
- Вы ведь меня разыгрываете, не правда ли?
- В каком смысле?
- Эта смешная анкета, фирма "Реабилитация" и все прочее. Вам что-то другое
нужно, верно?
- С чего вы взяли? Ничего не нужно.
- Но я не сумасшедший. Пять тысяч! Какие пять тысяч? За что?
Девушка отшатнулась, в пустых глазах сверкнул ледок, и в моем мозгу
возникло смутное подозрение, но мимолетное, как сполох дальней грозы.
- Не волнуйтесь, - мягко сказала она. - Скоро все поймете... Только
распишитесь, пожалуйста, вот здесь, - протянула ручку и открытый блокнот.
- Зачем расписываться?
- Для бухгалтера.
Совершенно автоматически я поставил роспись на разграфленном листе. Игриво
заметил:
- Чувствую шелест купюр. Жду указаний. За пять тысяч готов на все.
Сашенька с прежней холодно-пустоватой улыбкой убрала блокнот в сумочку,
взамен достала блестящую металлическую трубочку, похожую на тюбик помады.
- Ничего особенного не потребуется, Анатолий Викторович, - поднесла тюбик
к моему лицу. - Вот, понюхайте, пожалуйста.
Впоследствии я много раз пытался проанализировать, почему так неосторожно,
нелепо вел себя в то утро и чем приворожила, чем околдовала меня эта
пигалица. Была хорошенькая - фигурка, что надо, полные грудки,
привлекательно обрисовывающиеся под тоненьким полотном рубашки, юная
мордашка, - но ведь ничего выдающегося. Видали и покраше. Чем соблазнила?
Уж, разумеется, не бредовым обещанием пяти кусков. Факт остается фактом:
пошел за ней на скамеечку в кустах, отвечал на скоморошьи вопросы,
заигрывал со стариковской неуклюжестью - и в конце концов с азартом
распалившегося кобелька нюхнул блестящую штуковину в нежных девичьих
пальчиках. Сашенька нажала кнопку - и в ноздри тугой струёй ворвался
сладковато-прогорклый запах. Больше ничего не запомнил: сознание вырубило,
как топором.

2. ДОМА С ЖЕНОЙ

Пробудился - будто вынырнул из проруби, из вязкой, тинной, кромешной тьмы.
С удивлением обнаружил, что лежу раздетый в родной спальне, в родной
постели, при свете старенького торшера с левого боку. Голова ясная - и
нигде ничего не болит. Отчетливо вспомнил приключение с девицей Сашенькой
- вплоть до последнего нюхка из блестящей трубочки, а дальше провал. Как
вернулся, как очутился в постели - никакого представления. Шумнул Машу, и
она тут же прибежала. Вплыла моя лебедушка-хлопотунья, опустилась на
кровать. Схватила за руку. Глазищи отчаянные, шальные.
- Ох, напугал... ну разве так можно, Толечка!
- А что случилось-то?
- Как что случилось? Тебя три дня не было. Мы все чуть с ума не сошли.
- Кто все?
- Как кто? Виталик, Оленька... Все наши знакомые. Половину Москвы на ноги