"Анатолий Афанасьев. Гражданин Тьмы [NF]" - читать интересную книгу автора

разумеется, цены...
- Самуил Яковлевич, вы когда-нибудь сталкивались с чем-нибудь подобным?
- Сколько угодно, голубчик... Что вы, собственно, имеете в виду?
- Ну как же... Три дня провал. Потом этот шрам. Меня оперировали или нет?
- На это нельзя ответить однозначно. Думаю, мы имеем дело с некоей
фантомной реальностью. Но это уже не мой профиль. Возможно, вам следует
обратиться в соответствующие органы.
Мне пришла в голову мысль, что кто-то из нас сильно лукавит. Судя по
открытому, доброжелательному взгляду Самуила Яковлевича, он подумал то же
самое.
- У нас в доме есть один, - неожиданно вмешалась медсестра Нина. - Кличка
Циклоп. Наркоман, пьяница - жуть. В аварию попал, ему ногу отчекрыжили. И
все под кайфом. Ничего не помнил. Извините, Самуил Яковлевич.
- Ниночка! - строго заметил доктор, - Тебе лучше не встревать с разными
глупостями.
По некоторым штришкам я понял, что отношения у Айболита и его белокурой
помощницы более чем доверительные. Пора было отчаливать.
- Сколько с меня за консультацию? - спросил я бесцеремонно, но доктор
ничуть не смутился, хотя как бы немного загрустил.
- Да что же, голубчик, лечения как такового не было... Обычно мы берем
дороже... С вас, пожалуй, достаточно триста долларов.
Лучше бы ударил по башке колуном. Но внешне я не дрогнул, сказал:
- Хорошо, сейчас...
Вышел в коридор к Маше и назвал сумму. Моя любовь встретила разорительное
известие геройски. Слегка побледнела, покопалась в сумочке и достала
несколько зеленых бумажек.
- Не расстраивайся, Толечка. Каримов за своего оболтуса заплатил сразу за
три месяца.
- Выходит, ты знала, какие тут цены?
Она невинно моргала глазами, и в них проступили две прозрачные слезинки.
Обедали дома, уже в третьем часу. Маша торопилась, ей надо было бежать в
школу, но она боялась оставить меня одного.
- Не волнуйся... Я полежу, отдохну, поразмышляю.
- Толя, мне страшно.
- Не вижу повода.
- Постараюсь пораньше вернуться...
Как только ушла, я позвонил Витюше Званцеву. Больше и звонить было некому.
Из всех прежних друзей он остался единственный. Зато надежный,
безобманный. Такой же вольный стрелок, как и я, но преуспевающий. В рынок
он не вписался, крысиную породу новых хозяев жизни на дух не переносил, но
это ничего не значило. Витюша смог бы обеспечить себе сносное
существование при любом режиме. Даже сейчас, когда он, как и я,
приблизился к последнему возрастному перелому, сила жизни била в нем через
край. Он был из тех русских мужиков, которых мало убить, их еще надо
повалить. Занимался последние годы тем же самым, что и я, то есть груши
околачивал, но с большим успехом. Перед его интеллектуальным напором мало
кто мог устоять, не говоря уж о женщинах. Витюша их в определенном смысле
фетишизировал, уподобляясь одному из своих любимых писателей Гиде
Мопассану. С годами это свойство его неукротимой натуры приобрело
маниакальный оттенок, поэтому, чтобы избежать недоразумений, я старался не