"А.Афанасьев. Зона N 3 - 2" - читать интересную книгу автора

- Неужто папочка думает, что может запереть солнечный зайчик?
- Это ты - солнечный зайчик?
- Милый дедушка, поедем гулять. Пойдем в ресторан, куда хочешь. Не могу
больше здесь. Душно мне.
Егозила все активнее, норовя тугими ягодицами пробудить в нем желание,
и добилась своего, шалунишка.
- Хорошо, - вздохнул Мустафа, - поедем. Но сперва ступай в ванную, я
тебя помою.
- Я и так чистая, папочка!
- Иди, не спорь, озорница.
Спорхнула с колен, умчалась в ванную. У Доната Сергеевича было
намерение подсунуть её мсье Дюбуа в качестве первого маленького сувенира, но
теперь он окончательно передумал. Есть вещи, которыми не стоит делиться. Их
даже нельзя продать. Все равно продешевишь.
Укутанная белоснежной пеной до плеч, Сонечка млела в ванне. В
расширенных зеленоватых очах сумеречный блеск. Стараясь не замочить рукав
рубашки, Донат Сергеевич осторожно потянул розовый, напрягшийся сосок.
Девочка призывно застонала.
- Папочка, родной, хочу прямо здесь!
Дурь кинулась ему в голову.
- Встань, пожалуйста!
Расплескивая воду на пол, послушно выпрямилась. Прижала к мокрому
животу его седую, лысую башку. Страстно бормотала:
- Старенький мой! Животинка моя! Ну возьми меня, возьми! Чего ждешь?!
Подсек под коленки, толкнул, Сонечка плюхнулась вниз, обрушилась, как
тысяча наяд, затылком приложилась к ванне. Взгляд налился безумной отвагой.
- Ну старичок! Ну не будь же соплюшкой!
Боже мой, подумал он, и это тамбовская курочка. Куда катится мир?
Тупо спросил:
- Родители-то небось переживают, где ты?
Взглянула с недоумением и вдруг захохотала как безумная, колотя
ладошками по пене: едкие брызги полетели ему в лицо.
- Ну, дедка, уморил! Какие родители? Папка с мамкой, что ли?
- Что смешного я сказал?
Опомнилась от его скучного голоса, но враз не сумела остановиться.
- Как же не смешно, миленький, как же не смешно! Про родителей
вспомнил! Который день красну девицу тралишь - и туда же. Что подумают
родители! Правильно про вас пишут: реликты.
Надавил могучей ладонью на смеющийся рот, убрал под воду смазливое
личико. Держал плотно, уверенно, да она вроде и не трепыхалась. Отпустил -
не сразу вынырнула. Отплевалась, отдышалась - бедовые очи засияли азартом.
- Что, старый клоп, замочить решил? Гляди, с того света зацеплю.
Пора было кончать. Двумя руками ухватил за плечи, погрузил с головой.
Стерег, давил бьющуюся, конвульсирующую тушку, чувствуя прилив немого
сердечного восторга. Сколько раз помогал смерти управиться, и всегда
накатывало вот это - почти счастье, почти покой, полное забвение мерзостей
бытия. Счет времени пошел не на секунды, по закону вечности.
Когда вытянул из-под воды, прислонил к стенке ванны, она была мертва,
но ещё словно дышала.
Блаженно любовался, как произведением искусства. Да, она была слишком