"Леонид Афанасьев. Путешествие на Марс " - читать интересную книгу автора

не слушать, а смотреть на то, что он писал на доске; изложение всевозможных
частей высшей математики Русаковым было оригинальное, необыкновенно точное и
увлекательное. Студенты гордились им и охотно извиняли ему его странности.
Математика поглотила все мысли профессора, и он, кроме нее, ничего не видел,
ничего не знал и ничем не интересовался.
Единственный человек останавливал на себе его внимание и даже несколько
его беспокоил, это - профессор физики того же университета Лессинг.
Профессор Лессинг тоже был небезызвестным ученым, но, в противоположность
Русакову, был необыкновенно приличен, аккуратен, внимателен и точен, порой
даже изящен. Он постоянно трунил над Виктором Павловичем и его
рассеянностью, а равно и над его односторонней ученостью. За это Русаков
терпеть не мог Лессинга и считал его своим заклятым врагом. Когда на
заседаниях физико-математического общества его председателю, Лессингу,
случалось в докладе сделать какую-либо ошибку, восторгу Русакова не было
конца. Но это происходило редко; по большей же части такие ошибки
встречались в докладе самого Русакова, и он задыхался от гнева, замечая
иронические улыбки председателя. Он готов был отдать все свое состояние,
чтобы придавить, оскандалить ненавистного профессора. Злоба его росла, а
Лессинг приобретал все больше и больше известности в ученом мире.
Светало, когда наши друзья подошли к квартире Русакова и позвонили.
Долго пришлось им ждать, пока заспанная горничная отворила дверь.
- Что вам нужно?
- Виктор Павлович спит? - спросил Шведов.
- Ну да, конечно.
- Разбудите его. Скажите, что есть важное и неотложное дело к нему.
Горничная стала было возражать, но Шведов настоял на своем, и через
четверть часа к ним вышел профессор.
- Какое важное дело? Какое дело?..
- Виктор Павлович, - начал Шведов, - извините; слишком уж важные
обстоятельства заставили нас беспокоить вас в это время. Прежде всего
позвольте вам представить моего друга, Николая Александровича Краснова,
гениального математика, как вы сейчас убедитесь. Видите, в чем дело. Как
взять этот интеграл?
- Да ведь я вам доказывал в университете, что он в конечном виде не
берется.
- Да, но ваши доказательства оказались софизмами.
- Как - софизмами? Как - софизмами? Так не годится говорить.
- А вот посмотрите.
И Шведов решил ему задачу. Недоумению профессора не было границ.
- Но это еще не все, Виктор Павлович. Расскажите-ка вы сами, Николай
Александрович, о вашем открытии.
Краснов еще раз изложил то, о чем только что говорил в квартире
Шведова. Русаков был поражен:
- Это, это... удивительно!
- Теперь вот в чем дело, Виктор Павлович, - начал опять Шведов, -
сообщать о сделанном открытии правительству правда не стоит?
- Не стоит, конечно, не стоит.
- Значит, нужно работать самостоятельно?
- Самостоятельно, непременно самостоятельно.
- Но у нас нет денег.