"И.Б.Афанасьев, Сергей Жданов. Астральные битвы Второй Мировой ("Юрий Кондрахин" #2) " - читать интересную книгу автора

не собирал о нем сведений. И только накануне отправки в экспедицию Фриц
внезапно вспомнил о нем. Только вспомнил - и Густав Кроткий встретил его на
продуваемом зимним ветром берлинском аэродроме.
Фриц отправлялся самолетом до Москвы, чтобы потом продолжить свой путь
через Иран. Он должен был добраться до Лхасы отдельно от экспедиции, которую
возглавлял Эрнст Шефер, служащий института Аненэрбе. Причиной такой
конспирации, как объяснил Кроткий, стал провал предыдущей экспедиции,
доставившей в Германию фальшивку, умело сработанную британскими
спецслужбами. Было ли это прямым предательством или банальным
головотяпством, ответить уже невозможно: единственный человек, который мог
бы ответить на этот вопрос - Шмидт, отвечавший за безопасность экспедиции,
через несколько дней после возвращения в Берлин покончил с собой.
Густав назвал Раунбаху всего два имени, пообещав полное содействие этих
людей. Он говорил с Фрицем на тибетском наречии, которым Раунбах владел еще
неважно. Но, как ни странно, Фриц понял совершенно все, что сказал ему
доктор алхимии. И вновь, Фриц мог дать руку на отсечение, что Кроткий не
действовал на него гипнозом. Отчего же он совсем забыл наставления Мартина
Хойзеля, и думал лишь о том, как не подвести Густава?

В Германию Фриц Раунбах вернулся в середине 1940 года. Возвращение
далось непросто, еще в Лхасе ему на хвост села британская разведка. Даже
путь в Тибет, с караваном кочевников из Ирана, казался теперь легкой
прогулкой. А как он тогда гордился, пробравшись в горную страну через
Афганистан и Индию с караваном пуштунов, что никто не мог заподозрить в
молодом погонщике верблюдов и низкорослых горных лошадок европейца,
гауптфюрера СС, личного агента Гиммлера!
И в Тибете он не сплоховал. Жил в горном монастыре, выполнял все
обряды, читал древние манускрипты, с трудом разбирая при свете свечи
выцветшие от времени закорючки. Он прошел испытание, оставшись незаметным
среди других паломников. Через две недели к нему обратился один из тех, чьи
имена назвал ему Густав Кроткий. Эти люди и проделали всю работу.
Экспедиция везла в рейх более ста томов древних священных текстов,
мандалу Гандхара и иные атрибуты, дарующие уже в этой жизни особую власть
над людьми. Но возвращалась экспедиция без Фрица. Его вовремя предупредили,
что англичане знают о его настоящей миссии.
Возвращаться назад тем же путем было рискованно, и Фриц избрал окольную
дорогу: через Монголию и Советский Союз. Долгой холодной зимой, сидя под
пологом монгольской юрты, он вспоминал, что говорили ему тибетцы про Густава
Кроткого. Обдумывал, сопоставлял с собственными впечатлениями.
Здесь, вдали от западной цивилизации, от газет, от партийных митингов,
вся его коротенькая жизнь выглядела бессмысленной скачкой по кругу. Карьера,
борьба с врагами рейха - как это все далеко! Здесь в вечно прозрачном небе
ночью светили россыпи звезд, что существуют вечно, безразличных, далеких от
страданий маленьких людей в небольшом европейском государстве. Здесь, как и
тысячелетия назад, монгол собирал юрту и гнал привычной дорогой свой скот,
меняя пастбище за пастбищем все в том же, неизменном со времен Темучина
порядке.
В монастырях с треском крутились молитвенные барабаны, а многократно
произнесенная мантра "ом мани падме хум" примиряла со всем происходящим. И
если Фриц еще чувствовал волю к возвращению, то эта воля была не только