"И.Б.Афанасьев, Сергей Жданов. Вечный кардинал" - читать интересную книгу автора

установивший свой разум на чтение мыслей собеседника. Пан Василь изъяснялся
на причудливой смеси трех языков, пусть и близких друг к другу, но все же
различающихся. Возница знал, что в Речь Посполитую прибывают воинские
подразделения с востока. Похоже, об этом знали и в Московском Ханстве и в
союзном ему государстве практически все.
- Я фельдшер. Слышал, что в лесах у Немана еще можно найти лекарей,
знакомых с древней традицией целительства. Мне в Москве называли некоторые
имена...
Юрий умолк, почувствовав недоверие и опасения собеседника. Пан Василь
наверняка что-то знал о людях, интересовавших Кондрахина, но это знание, как
явно ощутил приезжий, было тайным. А тайну следует хранить. Почувствовав со
стороны своего пассажира, о котором он ничего не знал, интерес к их тайнам,
возница либо замкнется, либо постарается выведать о приезжем побольше. Но
пан Василь - мужик общительный, можно было не опасаться того, что он
замолчит на долгие часы.
- Ты, пан Игнатий, и у себя всегда парасол высискаешь?
- Впервые открыл, когда с поезда сошел, - ответил Кондрахин чистую
правду, не уловив смысла вопроса.
- Коли так, то кто тебе посоветовал парасол прихватить? Я у Вас бывал,
что русские, что татары, парасолы не используют, предпочитают вымокнуть и
сушить потом одежду.
"Ну вот, и простой крестьянин меня сразу расколол. Не выходит из тебя
разведчика, Кондрахин. Шпион должен быть похож на кого угодно, только не на
разведчика. А в тебе все встречные только разведчика и видят".
- Мне о здешних лекарях один историк рассказывал, Глузман. Он и зонтик
взять посоветовал, и с проводником из местных договориться велел. Сказал,
что без проводника я никого не отыщу, со мной говорить откровенно не станут.
- Глузман? Жид, что ли? - пренебрежительно произнес пан Василь. -
Миловачи вы, москали, иноверцев привечать. То жиды, то татары, а то еще и
ламаисты у вас обитают.
- В Речи Посполитой, я слышал, есть католические меньшинства? И их
вроде притесняют? - не остался в долгу Кондрахин.
Возница разразился целой речью, перемежая свои слова ругательствами на
трех языках. Вкратце смысл его высказываний сводился к тому, что
незначительная часть поляков-католиков мутит воду, переманивает прихожан у
православных приходов и выступает за создание польской автономии вдоль
течения Вислы. Поддерживают их Ватикан и Немецкий Союз.
- Наши католики хоть христиане, братья во Христе. А у вас даже хан
кажду пянтек до мечети ходит.
- Едишка Второй - православный. А в мечеть ходит по политическим
резонам, пример веротерпимости являет, - заявил Юрий, стараясь увести
разговор с опасной для него темы религии, - Зато мусульманцы в Московском
Ханстве чужими себя не чувствуют. А ваши католики даже в Немецкий Союз
просились, я слышал?
- Совсем, пся крев, зарвались подданы Папы Римского! У немчуры, у
протестантов помощи шукают! Те придут на помощь, да еще - с каким
удовольствием! Только потом храмы наши с землей сравняют, и по-польски
говорить всем запретят.
- Что же, Папа Римский этого не понимает? - спросил приезжий
сочувственно.