"Сухбат Афлатуни. День сомнения (Повесть) " - читать интересную книгу автора

что это так и не было осуществлено: документация исчезла, исчезли гелиотиды,
специалисты, имевшие допуск.
- Но вы-то не исчезли. Скажу больше, именно с началом того, что вы
патетически назвали крахом, вы превратились из безвестного научного
сотрудника...
- Старшего научного... - поправил с мертвой улыбкой Черноризный.
- ...безвестного старшего - в "нашего олигарха", владельца японских
редкостей, в...
- Можете не продолжать. Долго перечислять придется. Да, я есть. Скажу
больше: я спас не только себя, я спас целое направление в изучении
гелиотида, и всем вашим Дурбекам приходится с этим считаться. И всей
международной гелио-мафии, которая этих Дурбеков выращивает, удобряет и
стрижет под версальскую клумбу. Чему я не могу противостоять - что сам
гелиотид добывается варварски, что половина по пути... ну, вы же работали в
прокуратуре, что молчите?!
- Именно потому, что я не молчал, я уже два года там не работаю. Как
мне интимно шепнули при увольнении - уволен по звонку ваших людей. Ермак
Тимофеевич, я благодарен вам за беседу, она очень расширила мой кругозор.
Только давайте перейдем к нашей отсутствующей бабочке. Которая среди
хризантем.

Черноризный встал, неторопливо, словно вычисляя в сантиметрах каждый
шаг, прошелся по кабинету. Монах, снова очнувшись от своей электронной
нирваны, следил за траекторией хозяина, беспокойно поигрывая лампочками.
- А бабочка, Руслан Георгиевич, улетела. Бабочке намекнули, что она,
наверное, устала позировать, вообще - скоро зима. Бабочка оказалась
дисциплинированной, не стала дожидаться, когда вместо кожаного кресла ей
предложат булавку. Шутка.
- Ха-ха-ха, - затарахтел монах, - омощирой дес-нээ. Рощиа-но
щутока-нэээ!
- Он понимает? - спросил Триярский.
- Ерема? Ловит интонацию. И ужасно обидчив, - советую при нем не ругать
учение секты щингон: за последствия не отвечаю. Так на чем мы остановились?
Да, насчет моих людей, которые вас уволили. У меня нет "моих людей". У меня
есть мои идеи.
Я действительно хотел вас вознаградить, Триярский. Вы должны были стать
моей идеей. Одной из самых остроумных идей. Сегодня в городе произойдет
замечательная история - вы могли бы стать одним из ее героев: вместо того,
чтобы путаться и суетиться. Я хотел вас вознаградить! Впрочем, через полчаса
вы получите вознаграждение. А теперь...

Металлический монах засеменил к Триярскому, угрожающе кланяясь:
- Харащо пощидери? Тепери кончири и - домои.
Черноризный протягивал на прощанье руку. Триярский пожимать не стал:
- Ермак Тимофеевич, так где все-таки Якуб?
Черноризный не убрал непожатую руку, только слегка повернул кисть -
вниз. Тотчас же на эту кисть налетел Ерема: встав на колени, принялся ее с
аппетитом целовать, искоса поглядывая на Триярского.
- Так где же Якуб, Ермак Тимофеевич?
Черноризный лениво стряхнул с руки любвеобильного Ерему: