"Сухбат Афлатуни. День сомнения (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- Извините, так меня вызывал Черноризный? Он может со мной встретиться
сейчас?
- Говорю, занят. Жалко, что все-таки вы не хотите обедать... - Изюмина
всучила Триярскому свой зонтик. - Ждите меня тут, я должна доложить по
внутренней связи.
И исчезла в какой-то подозрительной руине, впрочем, имевшей несколько
целых окон (в некоторых темнели кактусы) и надпись:

БЛАГАЯ МЫСЛЬ, БЛАГОЕ СЛОВО, БЛАГОЕ ДЕЛО!
Заратуштра

Подобные надписи - то на русском, то на областном языке - уже всплывали
по пути Триярского с назойливостью титров: "Иисус Христос", "Мухаммад",
"Будда Шакьямуни" и даже лаконичное "Не укради! Моисей" на той самой
проходной. Похоже, это было последним результатом трудов начальника
заводской духовности и его неукротимо-хлебосольной помощницы...
Она, кстати, уже выходила из-под изречения Заратуштры, трагически
разводя руками.

Только сейчас, в приемной Черноризного на седьмом этаже Башни (как
называли административный корпус), Триярский почувствовал возвращение
реальности. Безалаберной, замедленной реальности азиатского городка, где
механизм времени изначально забит песком. Триярский ненавидел эту
медлительность и, не прекращая ненавидеть, привык к ней.
Первые десять минут он, словно по инерции, поднимался - ему требовалось
звонить. Он спрашивал в трубку из соседнего кабинета свою фирму: "Вам
звонили насчет меня из "Гелио-Инвеста"?" Да, звонили, говорили с директором,
а его сейчас нет, но он после разговора "ходил приподнятым".
"Приподнятым?" - "Да". Значит, звонили...
Потом был набран номер прокуратуры, где у Триярского оставался Хикмат:
друг - не друг, но человек свой, с просветами порядочности. Разговор
получился сжатым, пневматическим. Хикмат нервничал, Триярскому не хотелось
его подставлять. Из скорострельного обмена намеками, однако, стало
просвечивать, что исчезновение Якуба для Прокуратуры не тайна, и
вчерашне-сегодняшние метания якубовского шофера тоже... Короче, Дуркентская
Фемида шевелилась по мере сил. Силы эти, однако, сейчас целиком заняты
переворотом, о котором - как и о своем самоотверженном его раскрытии -
Прокуратура узнала час назад из телевизора...
Че... Че...
Полистал захваченный с собой "Кто есть кто". Че-рноризный.
"...Ермак Тимофеевич (21.12.1950, Дуркент). Кандидат геологических
наук. Председатель Славянской культурно-просветительной общины г. Дуркента,
сопредседатель Общества Дуркентско-Японской дружбы".
Ни одной фотографии. (Остальные обитатели "Кто есть кто" улыбались
целыми семьями и с обязательным младенцем). М-да.
Всю эту гомеопатическую информацию Триярский знал и до того.
Знал также, что приемная на седьмом этаже заводской Башни была своего
рода дуркентской достопримечательностью. Не которую всем показывают, а куда,
напротив, допускаются только избранные. Черноризный считался одним из самых
глубоко уважаемых среди просто уважаемых жителей Дуркента.