"Сухбат Афлатуни. Гарем (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- Люблю люблю люблю люблю тебя тебя тебя тебя! - подключался хор,
хлопая в ладоши и пристукивая голыми пятками по желтому в ромбик линолеуму.

Сколько людей скопилось таким образом в чиланзарской
квартирке-табакерке? Как делили они между собой одноместного Иоана
Аркадьевича?
- Тебя люблю люблю люблю...
Почему не вызывали жалоб и удивления соседей? Кто, наконец, все это
хозяйство разрешил?
Вот какие вопросы нужно было адресовать Иоану Аркадьевичу, пока он еще
мог на них ответить. Вместо этого его спросили:
- Чего?

Вопрос задал тот самый психотерапевт, оторвавший наконец хмурые глаза
от записей, посвященных предыдущему пациенту.
- Чего?
- На гарем... жалобы.
По левой щеке Иоана Аркадьевича пронеслась судорога. Интуиция
подсказала ему (поздно), что нужно было искать психотерапевта-женщину:
женщина бы все поняла, объяснила, подсказала бы выходы, утешила.
Нет, одна женщина-психотерапевт уже пребывала в его квартире, в закутке
на балконе, под гирляндой сушеных яблок. Сидела в одной тапке и читала
Авиценну.
- Говорите человеческим языком! - потребовали от Иоана Аркадьевича.
Судорога повторилась.
- Фамилия, имя, месяц и год рождения! - крикнули ему.

Иоан Аркадьевич не владел человеческим языком.
Это стоило ему неоконченной средней школы. Брошенной скрипки
(буквально: бросил в Анхор и смотрел, как она дрейфует, рыжая в серой воде,
в сторону дачи Рашидова). Так завершалось каждое столкновение с властью
мужчин и их человеческим языком, на котором они друг другом командовали.
Фамилия, имя, месяц и год рождения? Это сложно. Сложности начинались с
имени. Иван? Нет... Иоан. С одним "нэ", то есть... "эн". Почему с одним? А
почему Иоан? Ты что, верующий?
Он не был, кажется, верующим.
Дату рождения называл всегда разную - причем ему удавалось переврать не
только число и месяц, но и столетие.
Паспорт он терял регулярно, раз в год. Восстанавливая, брал новую
фамилию.
- Ну, а теперь вы кто? - интересовались благоволившие к нему
паспортистки.

Вообще благоволение, симпатия, не говоря уже о любви женщин к Иоану
Аркадьевичу, были полным антитезисом тому, что он встречал со стороны
мужчин, которые на него смотрели, как на дурака. Эти мужчины точно знали,
когда и где они родились, и могли сообщить об этом по первому требованию -
они, родившись, кажется, все вот тут же и запомнили: и число, и родителей с
их национальностью, и район-область.
Иоан Аркадьевич ничего этого не помнил. Помнил - в какой-то мутной