"Александр Агафонов(Глянцев). Записки бойца Армии Теней " - читать интересную книгу автора

"Heili, heilo... Heili, heilo... Heili, heilo, heila... ha... ha...
ha... ha... ha.. ha...".
Порабощенные народы волей или неволей работают на гитлеровскую военную
машину. Экономика оккупированных стран систематически разворовывается. Самые
бедные категории населения, кто не в состоянии отовариваться на черном
рынке, осуждаются на голодное существование. Собственность, принадлежащая
патриотам, арестованным и сосланным на уничтожение евреям, и та, которая
являлась государственной музейной коллекцией - художественные картины,
стильная мебель, драгоценности и т.д. - была бесцеремонно разграблена в
пользу "бонз" 3-ьего Рейха.
Но чем более оккупированные страны облагались налогами, давлениям,
голоду, тем более крепли и разрастались оппозиции и сопротивление.
Организованное Сопротивление вооружалось, переходило в атаку. Соответственно
возрастали и репрессии со стороны оккупантов. Поезда с вагонами для скота
потянули к центру Германии и к ее концентрационным лагерям и лагерям
уничтожения патриотов и евреев всех оккупированных европейских стран, цвет
их юности и их культуры.
Сотни тысяч военнопленных всех стран влачили жалкое существование в
бесчисленных лагерях. Под влиянием голода или пропаганды, ведомой некоторыми
из них и обвинявших самих же себя, большинство покорилось своим узурпаторам
и согласилось на безропотное существование. Малое же число отказалось от
рабства. Бежать, чтобы продолжить борьбу стало ее целью. Клыки ищеек,
штрафные лагеря, виселица и расстрел, - ничто не смогло заглушить волю стать
свободным и продолжить борьбу. Неудачи товарищей служили уроком для тех,
кто, несмотря ни на что, так и не отказался идти на риск.


Глава 1. ПУТЕШЕСТВИЕ В ПРОШЛОЕ

Они меня жгли огнем, били чертежной рейсшиной и плеткой из воловьих
жил, сжимали голову удавкой, накладывая её на глаза и закручивая на
затылке - шнур врезался в переносицу; рвали тело щипцами; пилили предплечья
расческами; наручниками стягивали запястья; кололи иглами. Боль жгла не
переставая. И я думал, что страшнее и больнее им уже ничего не придумать. Но
вот они приказали мне раздеться догола и повели по узким, еле освещенным
крутым ступенькам, куда-то во мрак, всё ниже и ниже, будто в преисподнюю. С
лязгом открыли железную ржавую дверь и с силой толкнули внутрь. Тело, будто
кипятком, ожег ледяной пол, но я лежу неподвижно минуту, другую. Потом не
выдерживаю и приподнимаюсь.
Из зарешеченного окна, за которым темнота, в комнату струится облачко
пара. Я догадываюсь, куда меня вбросили: мне рассказывали об этом.
Морозильник! Пол, как лед. Я ужаснулся. Потом меня охватила страшная злоба,
и я заметался. Вспомнил огонек в холодных глазах следователя, ухмылку на
тонких губах: -"На отдых его!"...
- Скоты! Нелюди! - сжимал я израненные пальцы. Уперся плечом в холодную
серую стену. Во рту было сухо, горело, и я зарыдал без слез от бессилия.
Распухшее от побоев тело болело, разбитые в кровь ступни ног приклеивались к
бетонному полу. Я начал быстро ходить, но вскоре охватила апатия, вялость. И
не было сил их превозмочь. Я присел на корточки, сжался в комок, обхватил
колени и уткнулся в них носом. Ноги вскоре заломило. Закололо в ступнях. И