"Эмиль Ажар. Страхи царя Соломона" - читать интересную книгу автора

надежду вырваться из гетто. Великий Артур Рубинштейн сумел из него
вырваться, его как виртуоза принимали в кругу высшей аристократии, хотя
внешне он был воплощением антисемитского представления о еврее. Он даже
написал книгу о пройденном им пути. Гению все прощается.
Постепенно я научился видеть в темных глазах моего друга вспыхивающие
иронические искорки. Словно что-то мучительно смешное, что жило в нем, вдруг
начинало излучать свет.
- Мне уже исполнилось шестнадцать лет, а потом и восемнадцать, я все
рос и рос, а мой учитель музыки становился все более грустным. Отец, как все
мужчины в нашей семье в течение многих поколений, был портным, сперва в
Бердичеве, в России, потом в Свечанах, в Польше, и проявлял ко мне такую
любовь, что мне хотелось утопиться. Я был единственным ребенком, другого
виртуоза в семье быть не могло. И вот настал день, когда отец вошел в
гостиную, где я в коротких штанишках играл на пианино. Он держал в руках
брюки. Я сразу понял: покончено с великими надеждами. Мой отец признал
очевидность. Я встал, снял штанишки и надел брюки. Я никогда не стану
вундеркиндом. Мать плакала. Отец делал вид, что у него хорошее настроение,
он даже поцеловал меня и сказал по-русски: "Ну ничего". Я стал учеником в
лавке тканей в Белостоке. Когда мои родители умерли, я отправился в Париж,
чтобы приблизиться к просвещению Запада. Тем временем я был уже хорошим
закройщиком и торговал готовым платьем. И все же я еще немного сожалел, что
не стал виртуозом. На витрине моего первого магазина, на улице Тюн, было
начертано: Соломон Рубинштейн, виртуоз брюк, потом я сменил эту надпись на
Другой Рубинштейн, но так или иначе родители мои уже умерли и возвращаться к
этой теме смысла не имело. Так постепенно, шаг за шагом, я стал брючным
королем сперва в районе Сантье, а потом повсюду. Мне принадлежала целая сеть
магазинов, их все знали, а со временем я открыл магазины в Англии и в
Бельгии. А вот Германию обошел - в память о прошлом. Думаю, я не случайно
занялся готовым платьем, оно и было моим предназначением, потому что мечта
моих родителей сделать из меня виртуоза нашла в этом, по сути, свое
воплощение. Готовая мечта, которую в гетто передают из поколения в
поколение, чтобы она грела.
Месье Соломон, во всяком случае, стал очень богатым и теперь тратил
состояние на благотворительность; если бы его могли избрать на достойное его
место, то он распространил бы свои благодеяния на все человечество и, быть
может, добился бы для него лучшей доли.

5
Я продолжал работать таксистом, время от времени ходил по вызовам
чинить домашнюю технику, а иногда месье Соломон вызывал меня, чтобы я его
куда-то отвез или чтобы посетить тех, кого службе SOS не удалось по телефону
спасти от отчаяния. Случалось, что он брал напрокат микроавтобус и
организовывал коллективную экскурсию, чтобы вывезти на природу всех тех, кто
стал жертвой старости, и тогда я вез их подышать свежим воздухом в Зеленую
Нормандию или в лес Фонтенбло. Приходилось также оказывать помощь на дому
тем, кого дети или родственники вынуждены оставлять одних, уезжая в отпуск.
Когда у меня было немного свободного времени, я ходил в районные библиотеки
тех кварталов, где оказывался, и брал книги знаменитых авторов - Дюма,
Бальзака, а также Библию, все, что мне казалось наиболее интересным, и
часами читал, чтобы ни о чем не думать. Книжные магазины я посещаю неохотно,