"Анатолий Аграновский. Открытые глаза " - читать интересную книгу автора

сейчас все будет позади - и ветер, и мокрый снег, и эти холмы, а за ними -
неизъяснимое счастье.
- Держи, Дина, ФЭД. Снимешь меня. Следи, чтоб не дрогнула рука. Чтобы орел,
памятник и я!
Она не видела ни орла, ни памятника - одного Гринчика. Большого
человека с ласковой фамилией и ясными глазами. Самого лучшего на свете.
- Ты смотри, в этом Бородине всегда необыкновенный закат. Видишь? Здесь
солнце садится не как везде... Эх, Дина, какая хорошая Россия, как в ней
дышится легко! Да ты не смотришь!
А она смотрела на него, только его одного и видела.
Они отогревались в маленьком туристском домике у околицы деревни Горки.
Гринчик осторожно держал в своих лапах маленькие туфельки, сушил их у печки
и ругал себя остолопом за то, что таскал ее по снегу. А она сидела рядом с
ним, смотрела на огонь и думала: неужели это правда, что вот они вдвоем с
Гринчиком и он держит в руках ее туфли, согревает их, чтобы ей, Дине, было
тепло. Пожалуй, она уже догадывалась, что этот уходящий день, который
запомнится ей на всю жизнь, и был настоящим счастьем.
Домой они вернулись только к ночи. Он еще не поцеловал ее.
- ...Дина, вы "Лебединое озеро" смотрели?
Прошло с неделю после памятной поездки, и вот он снова приглашает ее.
- Нет, Гринчик, не смотрела.
- Здорово! Опять, значит, открою то, чего вы не знаете.
И тут Дина, ужасаясь собственной смелости, покачала головой. И сказала,
что не пойдет с Гринчиком в театр.
- Почему, девушка?
Глядя ему прямо в глаза, ответила:
- А зачем мне от своего счастья отказываться!
- Как это? - удивился Гринчик. - Не пойму.
- Вы ведь так, я знаю: сперва на мотоцикле кататься, потом в театр, потом
целоваться - и все. А я не хочу... - У нее чуть дрожал голос, но совершенная
искренность и прямота были во взгляде. - Вы ведь нравитесь мне. Гринчик.
Очень!
И он впервые растерялся перед таким бесстрашием правды.
- Какая вы... смелая девушка.
В театр они все же пошли. Дина стояла у подъезда, падал мокрый снег,
она была все в тех же туфельках на высоких каблуках и чуть не плакала, И
ждала. Ходила, чтобы убить время, вдоль высоких колонн - колонн было восемь,
теперь она на всю жизнь запомнит это.
Вот уже все вошли в театр, а она ждала. Он пришел через десять минут
после начала: полеты задержали.
- Ждете, Дина?
- Жду.
- Вы какая-то особенная... - сказал он. - Другая бы за колонну спряталась,
но пришла бы не первая.
- А зачем? Я хочу с вами, Гринчик, в театр.
Очень часто ссорились. Пять дней любовь, любовь - и вдруг все врозь.
Как-то по весне она подкрасила губы. Девчата сказали, что так ей лучше.
Глянула в зеркало: рот стал тверже, определеннее, исчезла детская
припухлость верхней губы. Она улыбнулась себе - улыбка вышла лукавая и
загадочная. А он увидел - разозлился.