"Михаил Ахманов. Тень Ветра (Дилогия о Дике Саймоне. Книга 1)" - читать интересную книгу автора

их... Не сейчас, конечно, - когда подрастешь и поумнеешь.
- Я хотел бы сделаться ксеноэтнографом, как ты, и жить на Тайяхате, -
сказал Дик, помолчав.
- Как я!.. Я - этнограф, и потому ты тоже хочешь стать этнографом...
Мне кажется, не очень веская причина, а? Я был бы доволен, если б ты нашел
иную дорогу, свою. - Филип Саймон покосился на Чию и, понизив голос,
добавил: - А о тай и тайя ты знаешь больше моего, сынок. Ты пришел к ним в
десять лет, а я - в тридцать, и пути у нас были разными. Мой - кровавым...
Он помрачнел, и Дику стало ясно, что на сегодня разговор окончен. Не
нравилось отцу вспоминать, какими тропами попал он в Чимару и скольких
воинов-тай лишил жизни, чтоб приняли его как равного к равным. Вероятно, не
утешала его мысль, что все свершенное можно счесть научным подвигом, что
нет других дорог в тайятских лесах и что дружба Чочинги стоит всей пролитой
крови. И, кажется, он полагал, что гибель матери Дика в том змеином ущелье
была воздаянием - жертвой, которую взял с него Тайяхат, или карой за
излишние настырность и любопытство. Так ли, иначе, но он не рассказывал
сыну, где повстречался с Чочингой и чем заслужил его уважение - вместе с
правом поселиться в Чимаре. По-видимому, это была непростая история, но
теперь Саймон-старший не держал в своем доме ни клинков, ни секир, и его
Шнура Доблести Дик не видел ни разу.
Чия закончила свой труд и подняла в ладонях фигурку сидящего гепарда с
вытянутым хвостом и растопыренными передними лапами. Это был, несомненно,
Ши - грозный маленький охотник, сплетенный из травы и тростника, с алой
маской вокруг глаз, оранжевым брюшком и желтой спинкой. Полюбовавшись своим
художеством - и дав время насладиться обоим Саймонам, - Чия поставила
фигурку на пол.
- Небесный Свет гаснет... Мы проводим его? Приглашение, разумеется,
касалось Дика, и он тотчас вскочил на ноги.
- Проводим! Если Чиззи не увяжется за нами. Загадочная улыбка
скользнула по губам девушки.
- Сотанис показывает ей свои шлифованные камни, а Сохо прыгает вокруг
- совсем как те звери, которых он научил ходить на задних лапах. Я думаю,
моя икки очень занята.
- Отлично, - сказал Дик, подмигнув отцу. - Сотанис и Сохо - хорошие
парни. Почти как я!
Они убежали, а Филип Саймон глядел им вслед и думал, что сын его
становится взрослым и желания у него уже взрослые - например, провожать
солнце вместе с девушкой... С прелестной девушкой, хоть у нее четыре руки и
геном весьма отличен от человеческого... А другая девушка любопытствует,
может ли Дик осчастливить ее потомством... И приходится объяснять ей про
птиц медоносных и певчих, что могут любиться друг с другом, но не вить
гнезда и не высиживать птенцов... А что еще тут скажешь? Что неадекватность
цитоплазматической наследственности ведет к невозможности зачатия? Ну, это
все ненужные слова, как утверждает малышка Чия!
В данном случае Саймон-старший не собирался спорить с ней, ибо есть
вещи, о которых не скажешь словами, - и лучше о них не говорить.
Он усмехнулся и пробормотал:
- Время мчится словно ловчий зверь, один плод зреет, Другой -
стареет...
Губы Чии были сладкими, как нектар медоносных птиц темные локоны