"Михаил Ахманов. Тень Земли (Дилогия о Дике Саймоне. Книга 2)" - читать интересную книгу автора

блеском, - в тех местах, где не было кратеров. Этих воронок насчитывалось
семь, и казались они непохожими на огромные пропасти с вертикальными
стенами, какие оставлял трансгрессор. Эти были помельче, с кольцевым валом
по краю, сходившиеся на конус - следы давних взрывов, возможно - ядерных,
но не слишком мощных. Кое-где, вплавленные в почву, торчали груды бетонных
плит, балок и камней, Саймон припомнил отрывки из передачи: "...перший
козацький регимент... слетати доя руин Одесы з витром... немаэ ничего..."


Немаэ ничего... А чо искати?
Он нахмурился, соображая, что валы над кратерами вроде бы выше с
северо-западной стороны - значит, стреляли с моря. Откуда? С кораблей или с
Кавказских гор? И куда подевались стрелки?
"Пальмира" уже торила путь над горами Кухруд, картины перед взором
Саймона расплывались и тускнели, скрытые надвигавшейся ночью и
полупрозрачным занавесом атмосферы. Где-то здесь он должен спуститься, если
решит обследовать причерноморский регион... Спуститься, пересечь Кавказ,
минуя пропасти на месте городов, добраться до Кубани, Азовского моря и
Крыма... Трехтысячекилометровый путь, без транспорта, без лошади, без пищи,
зато с приличным грузом - один маяк тянул на двадцать килограммов...
Сомнительное предприятие! Тем более что Украина - вернее, то, что от нее
осталось, - являлась, как считал Саймон, не лучшим местом для контакта.
Равным образом его не соблазняли сибирские просторы. Кто бы ни таился
там, в бескрайних степях и безбрежных лесах, он будет представлять угрозу -
или, во всяком случае, лишнюю сложность. Саймон, потомок русских и
англосаксов, не мог надеть личину азиата; белокожий, рослый, светловолосый,
он был бы заметен, как гвоздь, торчащий в доске. Существовала еще языковая
проблема: русский и английский были ему родными, испанский, португальский,
украинский и арабский он знал в совершенстве, мог объясниться на
французском, немецком и итальянском, однако татарский - тем более бурятский
или монгольский - не изучал. В его резерве еще оставался тайятский, но вряд
ли язык четырехруких аборигенов Тайяхата мог пригодиться в Сибири или
байкальских степях. К тому же, в свете нынешней ситуации, гигантские
территории за Уралом являлись абсолютно бесперспективными. Все ракетные
базы России, все, что находилось на юге и севере, на западе и востоке, в
Монголии и Казахстане, в Приморье и на Курильских островах - словом, все
смертоносные игрушки были разобраны и уничтожены, а ценное оборудование
перебазировано в Новый Мир, на планету, которую Россия делила с теми же
Монголией и Казахстаном, с Индией, Балтией, Эфиопией и десятком других
государств. Ergo, то, что осталось здесь, не представляло для Саймона
никакого интереса.
"Пальмира" пересекла линию терминатора, и сейчас он мчался над мрачным
пространством - быть может, над кратерами Ташкента и Бешкека, медленно
поглощаемых песками, или над чудовищным Новосибирским разломом, затопленным
обскими водами. "Пальмира" свершала один оборот за восемь часов, и значит,
часа через три Саймон увидит зарю над океаном, меж Новой Зеландией и
Антарктидой; еще полчаса, и он пронесется над Андами, где-то в районе озера
Вьедма...
"Ведьмино озеро", - подумал он на русском, невольно улыбнулся и,
покинув смотровую палубу, зашагал в командный отсек, соображая, где бы