"Михаил Ахманов. Среда обитания " - читать интересную книгу автора

уже нащупал рукоять, но вопль Эри меня остановил. Эри, если ее разозлить,
не выбирает выражений.
- Чтоб тебя куполом придавило, манки отвальный! Ты с чего оттопырился?
Ты на кого руку поднял? Ублюдок, крысиные мозги, дырка в заднице! Я тебе
гарбич выбью и в Отвалах закопаю! На компост пойдешь, урод!
Кулаки ее работали быстрее, чем крылышки Пекси, когда тот набирает
скорость. Дакар, согнувшись в три погибели, лишь успевал прикрыть лицо да
место, что поважней физиономии. А зря! Туда она как раз не била.
Мое раздражение исчезло - я даже развеселился, выбираясь из-под стола
и червяков с паштетами.
- Вот это одобряю! Это по-нашему! - промолвил я, отряхивая хламиду. -
Сейчас отдышусь и добавлю.
Отдышался и врезал инвертору в челюсть. Левой, разумеется - правой я
бы ему кость сломал и зубы выбил.
Зубы, однако, лязгнули.
- Ты полегче, Крит, - сказала Эри. - Мое ведь, не чужое! Еще повредишь
что-нибудь нужное.
Дакар выпрямился, опустил руки, и какое-то мгновенье мы стояли, в
задумчивости посматривая друг на друга - то ли лавки и стол поднимать, то
ли продолжить поединок. Внезапно он побагровел, хлопнул ладонью о колено и,
согнувшись в поясе, расхохотался. Смех у него был звонкий, заразительный.
Эри смущенно усмехнулась, поправила растрепанные волосы и вдруг, обхватив
Дакара за шею и притянув к себе, стала целовать.
- Она меня за муки полюбила, а я ее - за состраданье к ним, -
пробормотал инвертор.
Не знаю, что он хотел этим сказать, но мои губы тоже разъехались в
ухмылке. Так мы и стояли, переглядываясь и посмеиваясь, среди разбросанных
тарелок, паштета, смешанного с пюре, тушеной капусты и лужиц коричневатого
соуса. Глаза у Эри блестели, Дакар улыбался и почесывал в затылке, а я
смотрел на них и думал: трудно ударить человека или всадить в него нож,
когда он смеется - тем более что он хохочет над самим собой.
Сзади послышалось грозное "урр!", и я обернулся.
- Ну, что? - спросил Африка, высунув в окошко свой огромный нос. -
Повеселились?
- Это разве веселье! - откликнулся Дакар. - Вот у нас в Доме
писателя... когда он еще не сгорел... - Перестав улыбаться, инвертор с
тоскливым вздохом наклонился и поднял стол. - А тут... Тут, начальник, как
на Шипке - все спокойно!
Странные речи, странные слова... Улавливая общий смысл, я не понимал
деталей: какая Шипка?.. Какие писатели?.. Что за сгоревший дом?.. И как его
сожгли - из огнемета? Но армстекло под огнеметом не горит, а плавится...
Оттолкнув Дакара, Эри повернулась ко мне:
- Чувствую, тут разговора не будет. Пойдем к Мадейре?
Я кивнул и направился к выходу.
В темном коридоре, хранившем память о недавней схватке с рыжим, мои
шаги замедлились, а мысли понеслись, как беговые тараканы. Эри и ее
недоумок-инвертор, считавший себя пришельцем из прошлого, будто исчезли,
растворились в темноте; я отрешился от глупых фантазий и, возвратившись к
реальности, стал соображать, что означает вызов к Конго. Какие новые
инструкции и указания? Они обычно маскируют лишнюю работу, к которой я не