"Михаил Ахманов. Флибустьер " - читать интересную книгу автора

Ядра прошли над галеоном, сметая людей и сокрушая снасти; одни фигурки в
блестящих кирасах рухнули на палубу, другие корчились под обломками
рангоута, большой парус на средней мачте завернулся вбок, сложился пополам и
плескал теперь по ветру наподобие бесформенного белого флага. "Ворон", не
пытаясь дать новый залп, вернулся к прежнему курсу и шел теперь за испанцем
сзади и слева, на расстоянии сотни метров. Пушки галеона молчали - то ли
экипаж еще не справился с ошеломлением, то ли угол обстрела был неудобным.
- Сбили грота-рей, - пояснил Мортимер, почесывая горбинку длинного
носа. - Ну, теперь они наши, прах и пепел!
- Ром и гром! - в тон ему сказал Серов. - И что мы с ними будем делать?
Товар, это я понимаю, товар подлежит экспроприации, а с людьми-то как?
Мортимер небрежно помахал рукой:
- Море широкое...
- И глубокое, - добавил Кола Тернан.
- И досок на "Вороне" хватает, - сообщил Хенк. Серов недоуменно
нахмурился:
- Каких досок?
Он собирался расспросить об этом подробнее, но тут рыжий Чарли Галлахер
грохнул по планширу кулаком и приказал:
- Мушкеты к бою! Цельтесь лучше, братья, и чтоб ни одна пуля даром не
пропала! Во имя Христа и Девы Марии... Пали!
Грохнул залп из полусотни ружей. Серов тоже выстрелил, но целился не в
людей, а в леер с большим красно-золотым флагом, что развевался на корме.
Отдача была такой, словно жеребец лягнул в плечо. Удивительно, но он перебил
веревку, и флаг, упав на самый край кормы, зацепился там, свесился вниз и
закрыл отверстие пушечного порта.
- Заряжай! - выкрикнул Галлахер.
Посматривая то на Мортимера, то на одноглазого Тернана, Серов
скрупулезно повторял их движения. Отмерить порох, засыпать на полку, вложить
свинцовый шарик пули, взвести курок... Где-то когда-то он читал, что
зарядить мушкет или иное старинное ружье - штука сложная, дело нескольких
минут. Но, вероятно, это была одна из непроверенных гипотез века "узи" и
"калашей", ибо пираты справились секунд за сорок. Планшир вновь ощетинился
стволами, но Галлахер не подавал команды стрелять, словно чего-то выжидая.
Испанское судно со сбитым парусом теряло ход, на "Вороне" тоже убрали часть
парусов, и фрегат по-прежнему шел параллельным курсом, держась чуть сзади и
сбоку от намеченной жертвы. Дистанция, разделявшая корабли, была небольшой,
и Серов видел, как вдоль борта строятся мушкетеры под командой офицера в
золоченом панцире. На голове у него была шляпа с черным пером, солдат
защищали блестящие шлемы с продольным гребнем и изогнутыми, точно крыша
китайской пагоды, полями. Точь в точь как в историческом фильме, решил
Серов.
- Ты, ублюдок с "Викторьеза"! - услышал он за спиной и обернулся. Это
оказался Пил, в том же щегольском фиолетовом костюме, дополненном испанским
шлемом и парой пистолетов. Стоял, выпятив мощную челюсть, небрежно опираясь
на обнаженную шпагу, и глядел на Серова холодным взглядом убийцы.
- Помнишь, что приказал Старик? - Голос Пила был таким же ледяным, как
его глаза. - Будешь в атаке последним, повиснешь на рее. Я сделаю это с
удовольствием. Не люблю французов.
Услышавший его слова Тернан насупился и пробормотал проклятие. Пил