"Михаил Ахманов. Флибустьер " - читать интересную книгу автора

сновидения, особенно яркие у Ковальской и Таншары, описывались Елисеевым
подробно - он, вероятно, опрашивал бывших спутников и вел дневник. В эти
главы, составлявшие большую часть рукописи, Серов не слишком вдавался,
отбросив фантазии и сосредоточившись на фактах: где побывали, когда, в какой
компании. Самым любопытным он посчитал эпилог, в котором сообщалось, что
четверо из шести контактеров таинственно исчезли. По мнению Елисеева, то
была кара инопланетян, желавших, чтобы о камчатской экспедиции и снах
проинформировали человечество. По этой причине он и взялся за перо.
- Однако ни себя не спас, ни Понедельника, - резюмировал Серов,
переворачивая последнюю страницу. Он потер уставшие глаза (почерк у Елисеева
был жуткий), отправился на кухню, сварил и выпил кофе. Затем, соорудив
несколько бутербродов с сыром и ветчиной, вернулся в кабинет и, мерно
работая челюстями, стал подводить итоги. Это было нелегким занятием, ибо в
его душе сошлись в рукопашной прагматик и авантюрист. Прагматик ни в какие
контакты не верил, равным образом как в телепатию, летающие тарелки и
пришельцев из космоса. Прагматик полагал, что в клубе контактеров сплошные
лохи и веники, которые морочат друг друга, а заодно и себя. Либо дурачки,
либо фанатики, и факт, что шестеро из них гостили в аномальной зоне, никак
не связан с их исчезновением - даже если приплюсовать издателя Добужинского.
Тем более что исчезали они в разное время, хотя и при сходных
обстоятельствах.
Так говорил прагматик; авантюрист же, взяв его за грудки и как следует
встряхнув, коварно ухмылялся: а вдруг?.. Единственное возражение, но за ним
тянулась длинная цепочка последствий и выводов. Хрен с ними, с
инопланетянами, размышлял Серов, но вдруг в этой зоне у сопки Крутой есть
что-то неизвестное науке? Какой-нибудь вирус, что превращает человека в
пар... Бред, ерунда? Ну, это как посмотреть - лет двадцать назад никто не
слышал о СПИДе или атипичной пневмонии... кстати, о вакуумных бомбах и
электронном деструкторе тоже не слышали... А посему и - вдруг! - в этой
чертовой зоне водится какой-то вирус, или геомагнитное поле там особое, или
иной феномен... Опять же сны! Сны!
Серов потянулся к телефону, чтобы позвонить Добужинской и узнать, не
посещали ли ее супруга странные видения, потом хлопнул себя по лбу,
отправился к сейфу, вытащил пару досье с красной и синей пометками, раскрыл
их и отыскал нужные номера. Затем принялся накручивать телефонный диск -
звонил в Мюнхен, фрау Ильзе Фрик, матери Губерта. С нею он познакомился
заочно, когда года полтора назад, положив начало своей коллекции, просил
сообщить все обстоятельства исчезновения сына.
Старушка оказалась дома.
- Это Андрис из Москвы, - произнес Серов на приличном немецком. - Тот
самый детектив, который интересовался трагическим случаем с Губертом. Вы
меня помните, фрау Ильзе?
- Да, - послышалось в трубке. Потом - тяжелый глубокий вздох. - Я... я
помню. Вы хотите мне что-то сообщить? Что-то новое о Губерте?
- Не сообщить, но спросить. Скажите, ездил ли Губерт на Аляску? Или,
может быть, в Гималаи, Ирак, Сахару, Норвегию? - Помолчав, он добавил: - Это
важно, фрау. Я полагаю, такая поездка связана с тем, что с ним произошло.
Голос фрау Ильзе был тихим, но вполне различимым.
- Мой мальчик ни разу не покидал Европы. Был в Италии, Франции,
Испании... В Норвегии тоже был. На самом севере, в Вадсе, в девяносто