"Михаил Ахманов. Заклинатель джиннов " - читать интересную книгу автора

повернул к дверям, спустился этажом ниже, проследовал коридором и вошел в
крохотную приемную. Танечка одарила меня лучезарной улыбкой. Характер у нее
был по-современному легкий; она влюблялась и расставалась с мужчинами, по не
держала на них зла.
- Как он? - Я скосил глаза на дверь, что вела в берлогу Вил Абрамыча.
Вопрос, в общем-то, лишний; Эбнер не относился к тем начальникам, что ставят
подчиненных на ковер со спущенными штанами.
Танечка состроила озабоченную гримаску.
- Печален, Сережа. Хоть ты его не расстраивай.
- С чего бы? Я даже на вчерашний семинар не пришел.
- В том-то и дело, - с усмешкой Джоконды обронила Танечка.
Размышляя над этим замечанием, я шагнул в маленькую комнатку,
заваленную книгами, рукописями и пыльными стопками журналов. Вил Абрамычу
было под семьдесят, и относился он к старой научной породе: бумага была ему
милей компьютерных дисков. Собственно, звали его не Вил, а Вилен*, и всю
свою жизнь он маялся с этим именем. Раньше поглядывали на него косо: Вилен,
а беспартийный!... Нынче поглядывали с иронией: надо же, Вилен! Но шеф, при
всем своем добродушии, был человеком крепкой закалки, не помышлявшим о
каких-либо метаморфозах - к примеру, в Вильгельма или в Вениамина.
______________
* Вилен - от Владимир Ильич Ленин; одно из имен коммунистической
эпохи, коими счастливые родители чтили Великого Вождя пролетариата. Было
распространено в среде российской интеллигенции, желавшей к оному
пролетариату примазаться (прим. Сергея Невлюдова)

Он поднял на меня выцветшие глазки, что прятались под седыми кустиками
бровей, и кивнул на стул.
- Здравствуйте, Сережа. Присаживайтесь. Кофе хотите?
С этого начинался любой разговор с любым сотрудником, хоть с
профессором, хоть с юным бакалавром. Вежливость Вил Абрамыча была столь же
естественной, как зонтик в дождливую погоду; он точно знал, что надо делать,
встречаясь с посетителем: поздороваться, предложить стул и кофе. Но руку он
подавал не всякому.
Мы обменялись рукопожатием, и я устроился на краешке расшатанного
стула. Вил Абрамыч, приподняв брови и сморщив лоб, с минуту разглядывал
меня.
- Ходят слухи, что вы делаете успешную военную карьеру?
- Басалаев забегал? - ответил я вопросом на вопрос.
- Нет, не Басалаев. Он после вчерашнего весь день ко мне носа не кажет.
Но Дима сказал Никитину, Никитин - Светлане Георгиевне, та повидалась с
Танечкой... Слухи, Сережа, они как кривая Пеано - обладают свойством
охватывать весь пространственный континуум с поразительной быстротой.
Особенно в научном институте. Здесь люди не столько работают, сколько
распространяют слухи.
- Отец мне другое говорил: что в истинно научных заведениях люди не
работают, а уважают друг друга.
- Ваш покойный батюшка был безусловно прав: вовремя довести слух до
начальства - значит продемонстрировать уважение к нему.
Мы расхохотались, и тут Танечка принесла кофе. Сегодня на ней было
что-то пушистое, что-то среднее между джемпером и платьем: шейка прикрыта, а