"Михаил Ахманов. Темные небеса ("Пришедшие из Мрака" #4) " - читать интересную книгу автора

разбитое оружие, куски обшивки, пластик, металл и мертвую плоть. Повсюду
были враги, жерла метателей и струи смертоносной плазмы. Марк уже не слышал
голос командира; связь прервалась, и только шум крови да его тяжелое дыхание
разгоняли тишину. Эта битва, как и другие сражения в космосе, была
беззвучной; смерть подкрадывалась на мягких лапах и молча собирала урожай.
"Ястреб" Марка сделал мертвую петлю, далекое солнце Гаммы Молота и
огромный Тхар покатились по экранам, он выстрелил, и огненный шнур лазера
настиг врага. Фонарь кабины потемнел, спасая глаза от ослепительной вспышки,
машина вильнула, плазменные разряды пронеслись над ней, и где-то вверху, в
направлении центра Галактики, вдруг стало расплываться багровое пятно. Не
истребитель и не малый корабль дроми, мелькнула мысль; что-то покрупнее.
Вражеский дредноут?.. Или?..
"Мальта"! То была "Мальта"! На долю секунды он ощутил агонию сотен
людей, своих соратников; этот миг был краток, как промелькнувший сон, и
страшен, точно видение Апокалипсиса. Затем "ястреб" встряхнуло, зажглись
алые огни тревоги, и хищные тени чужих кораблей окружили его. Он бросил
истребитель вниз, к планете, но фронт раскаленного облака взрыва двигался
быстрей. Посудины дроми, что вились вокруг, вспыхивали точно факелы,
выбрасывая смертоносные лучи; его ударило в грудь, жаркий воздух застрял в
горле, ноги и поясница окаменели. Рук он тоже не чувствовал, но, став
наполовину трупом, теряя сознание, все еще направлял свой кораблик - вниз,
вниз, вниз, к Обитаемому Поясу Тхара, к Ибаньесу. Он еще успел разглядеть
цепочку озер у экватора, зелень лесов и серые остроконечные скалы, торчавшие
над деревьями, потом услышал тихий шелест гипотермического блока и
погрузился в беспамятство.
Так было! Он вспомнил, соединил разорванное бытие... Но эта память
оказалась горькой.
- Погибли... все погибли... - пробормотал Марк в тягостном изумлении. -
Ни один корабль не смог приземлиться, и никто не уцелел... Мы потерпели
поражение...
- Но ты жив! - сказала Ксения. И, будто стараясь убедить его и себя,
упрямо повторила: - Ты жив, Марк! И Пьер с дядюшкой Панчо, и близнецы, и мы
с Майей! Все мы живы!
Он очнулся. Секунду смотрел на свои голые руки, на шрамы, что
истончались и зарастали прямо на глазах, на сдвинутую крышку саркофага.
Потом повернулся к сестре и спросил:
- Майя... Это что за Майя? Та голенастая девчонка, с которой ты
дружила? Помнится, их дом был на бульваре Толедо... Такая большая гасиенда в
испанском стиле, с арками и витражами... Это она?

* * *

Дом, гасиенда в испанском стиле, был разрушен снарядами дроми, стены и
арки рухнули, цветные стекла витражей усыпали патио, внутренний дворик, где
Майя любила сидеть у бассейна, мечтая над книгой. Но это была небольшая
беда; дом можно отстроить, ведь на Тхаре хватает камня, дерева и стекла, не
говоря уж о роботах. Но атака врагов оказалась внезапной, и под развалинами
дома сгорели мать, отец и младшая сестра. Майя спаслась лишь потому, что
была в это черное утро в колледже, и когда земля задрожала и над городскими
крышами встали дымные фонтаны взрывов, думала только об одном: как бы