"Михаил Ахманов. Пятая скрижаль Кинара (Принц вечности) ("Хроники Дженнака" #2) " - читать интересную книгу автора

было до него лишь двадцать полетов стрелы. А люди... Люди уже стояли под
дверью, размышляя, не пора ли потревожить светлорожденного сахема.
Привычным усилием он заставил исчезнуть мираж - видение большого
крутобокого судна с вместительными трюмами, набитыми запретным грузом;
затем стер лицо Амада, будто смыв с себя физиономию бихара пригоршней воды.
Обличье его сделалось прежним, и, последний раз взглянув в зеркало, Дженнак
поднялся, спрятал серебристый диск и чешуйку морского змеяа в ларец,
захлопнул крышку и опоясался мечами. Сегодня, в День Тростника месяца
Цветов, минуло ровно тридцать лет, как ему достались эти клинки - прямые и
прочные, великолепной тайонельской работы, принадлежавшие некогда Эйчиду,
его сопернику из Страны Лесов и Вод. По водам тем Эйчид давно уплыл в
пылающем погребальном челне, а он, Дженнак, остался в живых - и значит, ему
полагалось исполнить свой долг перед людьми и богами. Ибо, как сказано в
Книге Повседневного, все на свете имеет свою цену - в том числе и жизнь
человеческая.
В дверь осторожно постучали.
- Мой лорд?
Это был Ирасса, называвший его не сахемом, как полагалось в Одиссаре,
а на бритский манер. Лорд... Одно это слово являлось напоминанием, сколь
далек Одиссар и сердце его - Серанна, лежащие на западе, за Бескрайними
Водами! Там, у золотых песков, нагретых солнцем, в кольце цветущих магнолий
и маисовых полей, дремал древний Хайан, столица сагамора; там тянулись
вверх дворцовые башни, увитые лозой, там, рассекая леса и болота, уходила к
северу дорога Белых Камней, там высились насыпи, подобные рукотворным
холмам, и ветер играл листвою пальм и яркими перьями накидок, там воздух
был свеж и полон благоухания... Серанна, Страна Цветов! Дом, Очаг Одисса,
родина!
- Мой лорд?
Дженнак вздохнул.
- Я иду, Ирасса... Иду!

* * *

- Пакити послал за тобой, господин, - с виноватой улыбкой произнес
Ирасса, почтительно сложив руки перед грудью. Два остальных телохранителя,
молчаливые сеннамиты Уртшига и Хрирд, подтвердили сказанное кивками. Им
было под тридцать, но Ирасса, еще не отметивший двадцатипятилетия, все же
считался старшим, ибо состоял при лорде с детства - с тех пор, когда мог,
не нагибаясь, застегнуть на нем пояс. Правда, с тех времен он здорово
подрос, превратившись из тощего мальчишки-слуги в ладного и крепкого парня.
Вот только усы и бородка росли у него неважно, как у всех полукровок, но
Ирасса холил их, не жалея сил, и расчесывал волосок к волоску.
Пятнадцать лет, рассеянно подумал Дженнак, оглядывая свой корабль; еще
пятнадцать, и Ирасса превратится в зрелого мужа, в накома, водителя войк,
потом - в советника, богатого опытом и многими уменьями, и, наконец, в
немощного старца, вспоминающего подвиги юности... Век человеческий так
краток!
На палубе все находилось в полной готовности и порядке. "Хасс" был
трехмачтовым длинным боевым драммаром и, кроме кормовой башенки, где стояли
рулевые, нес еще два высоких помоста для стрелков - на носу и меж первой