"Михаил Ахманов. Патроны не кончаются никогда, или Записки охотника на вампиров ("Забойщик" #1) " - читать интересную книгу автора

упоминают, и Шпеер, и Маньяна, и Хьюзи, и святой Юлиан с прочими отцами
церкви, и, разумеется, Лев Байкалов. Все упоминают и сходятся в одном: что
тайна сия - ложь и выдумки. Будто известно вампирам что-то такое, дающее им
право пить людскую кровь, и право это закреплено решением неких божественных
сил и будет длиться до самого Судного дня, до той поры, пока не восстанут
умершие и не слетятся души из преисподней и Рая, чтобы Господь судил их и
воздал по их делам. Редкостная чушь! Атеисты Страшного суда не ждут, но и
верующим не по нутру такая идея. Даже религиозный фанатик не согласится с
тем, что Господь санкционировал вампирские деяния и дал им какие-то особые
права. Это нонсенс, сокрушение основ, крах веры!
В Гильдии тоже так считают, и в этом у нас разногласий нет ни с
магистром, ни со службой розыска. Забойщики - люди трезвого образа мыслей, к
мистике отнюдь не склонные. Те, кто верит во что-то еще, кроме клинка и
пули, долго не живут.
Старец прекратил бормотать и глядел на меня в ожидании. Надо было
выкручиваться.
Я откашлялся и произнес:
- Нельзя ли поконкретнее, отец Кирилл? Какую Великую Тайну святая
церковь хочет вытянуть из отродий Сатаны? Если я, к примеру, узнаю детали их
физиологии, это будет то? Или имеется в виду что-то более духовное,
трансцендентное?
- Скорее, эсхатологическое,* - уточнил архимандрит. - Мы в точности не
уверены, но полагаем, что вампирам известно нечто о конце света, а таковой
конец есть Апокалипсис и Судный день. Это ты и должен выяснить, сын мой.
______________
* Эсхатология - религиозное учение о конечной судьбе мира и населяющих
его разумных созданий.

Сын мой! Он впервые назвал меня так - похоже, примирился с моими
железками и странной, не подобающей христианину физиономией. Ибо челюсти у
меня крупноваты, нос переломан в двух местах, а глаза разные, один черный,
другой зеленый. К тому же вешу я сто пять килограммов при росте метр
девяносто - недаром мама носила меня сорок четыре недели. Это, кстати,
уникальный случай - срок нормальной беременности сорок, максимум - сорок
одна неделя. Сорок четыре - это, судари мои, синдром Ильи Муромца, как
утверждают медики; в результате рождаются монстры вроде меня, почти
невосприимчивые к укусам вампиров.
Старец тем временем дудел свое:
- Ты должен найти отродье из древних и высших, ибо Тайна ведома лишь
им. Плени такого и пригрози ему смертью и муками, крепко пригрози, чтобы
разговорился ирод поганый. Ну, не мне тебя учить... ты в таких делах
ученый... И помни, что в тех разговорах можно все, все допустимо, и огонь, и
каленое железо, ибо ты - рука Господа, и если даже палку перегнешь, грех
тебе отпустится, и будешь ты чист, как...
- Стоп, святой отец, - сказал я. - Рано про отпущение грехов. Я ведь
еще на дело не подписался. Может, и вообще не подпишусь. Профиль все-таки не
мой. Я не из службы розыска, я боевик, ликвидатор.
Он замер с раскрытым ртом. Правда, длилось это недолго - архимандрит
погладил бороду, коснулся креста и произнес:
- Двести тысяч. - Подумал секунду и добавил: - Евро, милостью Господа.