"Михаил Ахманов. Наследник ("Наемник" #2)" - читать интересную книгу автора

Сам я на Дальнем Востоке родился, под Хабаровском, в Москву в восемьдесят
седьмом попал, в Школу внешней разведки, а потом - в "Стрелу"... Ну, об этом
ты знаешь.
- А я москвич хрен знает в каком поколении, - с задумчивым видом
произнес Перфильев. - Есть семейное предание, что род наш то ли от стрельца
какого-то пошел, то ли от опричника Ивана Васильевича, Грозного царя... И
вот что я тебе скажу, Лешка, скажу как старый москвич молодому: нет
престижней места, чем в Столешниковом. Это высший шик, номеклатура первого
разряда! Что там Красная площадь и Садовое кольцо! Хоть мавзолей откупи или
там собор Василия Блаженного, а со Столешниковым не сравнить.
- Я не из новых русских, на мавзолей и собор не претендую, - сказал
Каргин. - Если тебе мил Столешников, здесь и останемся, однако домик с
ювелирной лавкой, что выходит в переулок, нужно нам приватизировать. Лавка
пусть остается на месте, все-таки московская реликвия, а верхние этажи
расселим по-хорошему, и будет там резиденция ХАК. Ты в этом направлении
поработай и на компенсацию не скупись, фирма не обеднеет.
- Поработаю, - пообещал Перфильев.
Они замолчали, глядя, как за окном сгущаюся синие апрельские сумерки.
Потом Каргин промолвил:
- Бумаги подписаны, печати приставлены, люди распределены, и начинается
наш труд... Сдюжим ли? Справимся? Как думаешь, Влад?
- Справимся, отчего не справиться, - отозвался Перфильев. - Или мы не
бойцы? Или пыль не глотали на трех континентах? Справимся!

***

Интермедия. Ксения
Вечер и ночь - рабочее время, гнусное, суматошное, печалиться и думать
некогда, а вот утром, часов до двенадцати, а то и до двух пополудни, можно
отсыпаться в тишине. Не сразу, конечно; сначала душ принять, намылить и
потереть во всех местах, где лапали, куда совали... Потом в халатик влезть,
перекусить, кофе выпить и посидеть на диванчике у окна, повспоминать... Хоть
гад Керим, а все же квартиру снял отдельную, двухкомнатную, и это хорошо -
есть куда забиться и нарыдаться всласть, оплакать свою молодость и красоту,
губы свои и глаза, каждый пальчик и волосинку и все остальное, будь оно
проклято...
А начиналось-то как! Как начиналось! С посулов и обещаний, а если уж
вспомнить все как следует, то с объявления... Нет, не с того объявления в
газете - с мечты! Танцевать мечтала... Пусть не в Большом театре, не в
столичном балете, но все-таки на сцене... Могла ведь, могла! В семнадцать -
второй разряд по спортивным танцам, трижды ездила в Москву, один раз - в
Питер... Латиноамериканские отлично шли - румба, пасадобль, капоэра... Еще
испанские танцевала, фламенко и танго...
Ну и что? Кому нужна смоленская девчонка-безотцовщина? То есть нужна,
конечно - на кровати, голой, в разных позах. Если ни нарядов нет, ни денег,
ни знакомств и связей, спонсора ищи, без спонсора не пробьешься. Был бы
спонсор молод и хорош собой, она бы, скорей всего, не возражала, только
попадались все какие-то лысые огрызки, старые да слюнявые... Ксению от них
тошнило. Казалось, ляжешь с таким, век не отмоешься.
Знала бы, с кем придется лечь!