"Михаил Ахманов. Океаны Айдена ("По ту сторону неба" #2)" - читать интересную книгу автора

Он отстирал в море заскорузлые от крови бинты, свои и Грида, потом
развесил их на веревке, натянутой меж двух копий над самой водой у берега.
Ночью с океанской поверхности поднимался туман, и к утру тряпки были
влажными. Одинцов отжал их и снова повторил процедуру, на третий раз он
получил несколько глотков солоноватой воды. Этого хватило для утренней
трапезы, не более, - он понял, что накопить солидный запас таким путем не
удастся.
Если бы удалось охладить этот пар, который вечно висел над океанской
поверхностью! Здесь, на экваторе, солнце работало как гигантская
опреснительная установка, но чтобы выцедить драгоценную влагу из атмосферы и
сконденсировать ее, требовалась какая-то обширная и прохладная поверхность -
или пусть маленькая, но очень холодная.
Внезапно Одинцов посмотрел на свой летательный аппарат и в задумчивости
потер виски ладонями. Пожалуй, стоило наконец разобраться с этой машиной.
Ведь где-то в ней находился кондиционер, который за пять минут вполне
успешно охлаждал воздух в кабине! Он поднялся и медленно обошел вокруг
флаера, фюзеляж которого отливал жидким золотом в свете нарождающегося
Баста.
Длина его суденышка, от остроконечного носа до тупо срезанной кормы с
вертикальным треугольником хвостового стабилизатора, составляла метра
четыре - при полутораметровой ширине передней части. Около трех метров
занимала кабина, впереди, перед пультом, располагалось широкое сиденье
пилота (оба, Одинцов и Грид, свободно умещались в нем), за которым был еще
закуток, образовавшийся после удаления второго кресла, - там они хранили
припасы. Невысокие, но длинные дверцы с обеих сторон не откидывались на
петлях, а сдвигались, прячась в корпус, и для того чтобы их открыть, надо
было отщелкнуть рычажки на ручках и приложить значительное усилие. Спереди и
сверху, над пультом и креслом пилота, выдавался прозрачный колпак,
аналогичный фонарям земных самолетов, цельный, плавно изогнутый и очень
прочный, с закрепленным посередине световым плафоном, он был сделан из
какой-то пластмассы. Остальная часть фюзеляжа состояла из двух слоев:
внутренней обшивки, также явно пластмассовой, упругой и блестящей, и
внешнего покрытия, походившего на зеркально отполированный металл.
Однако это розовато-золотистое вещество, звеневшее под ударами кинжала
(не наносившими ему, впрочем, никакого ущерба), не являлось металлом, в том
Одинцов был готов прозакладывать свою бессмертную душу. Слишком легким
казался аппарат, и, скорее всего, его изготовили только из пластика, но
фантастически прочного и стойкого. Из этого же материала были сделаны
крылья, метра полтора в основании и метра три длиной, - резко скошенные к
хвосту, они сужались на концах. В целом аппарат напоминал Одинцову крылатую
ракету класса "земля-воздух", отсутствие шасси или лыж типа вертолетных
увеличивало сходство.
Днище флаера, в отличие от округлой верхней половины, походило обводами
на лодку-плоскодонку с выступающими на полметра двумя килями, благодаря
которым машина вполне прилично держалась на воде. Одинцов долго ломал
голову, каким образом приземляется такой аппарат. Возможно, он садился на
озеро или в водоем?.. Крайне сомнительно! Это было бы серьезным ограничением
для летательной машины, а ее конструкторы явно знали свое дело. Скорее
всего, она даже не касалась почвы, а после торможения зависала над землей,
удерживаемая каким-то силовым полем.