"Азиза Ахмедова. Апшеронская баллада " - читать интересную книгу автора

Стоило ей заметить, что мы вертимся в винограднике, - такой крик поднимала!
"Заболеете! Отравитесь!" Тогда мы придумали выход - стали делать вид, что
играем в прятки.
Мы с самым невинным видом покидали виноградник, уходили за дачу и,
устроившись в укромном местечке, делили добычу. Так продолжалось несколько
дней, но в конце концов наблюдательная бабушка разоблачила нас. Игру в
прятки пришлось прекратить. С тех пор мы повадились на соседские
виноградники.
Так продолжалось почти до конца лета. В конце августа приходил, как
говорится, и на нашу улицу праздник. Бабушка давала нам по корзине и
посылала за виноградом. С нами шли и дедушка с мамой. Я садилась на корточки
и со знанием дела, как взрослая, осматривала каждый куст виноградник умеет
прятать свои налитые медовым соком гроздья. И еще я боялась пчел. Их гнезда
величиной с кулак в основном лепились на шершавой старой лозе. Пчелы никогда
далеко не отлетали - корма хватало и рядом. Они так обрабатывали ягоды, что
от них оставались одни косточки и кожура. Я боялась этих диких мохнатых пчел
с толстыми полосатыми брюшками и старалась собирать гроздья, которые лежали
прямо на песке.
- Это песок превращает виноград в мед, - говорил дедушка, любуясь почти
прозрачными, липнущими к ладоням кистями. - Не знаю слаще винограда, чем наш
апшеронский. Потому что на горячем песке растет.
Что-что, а это я знала. И в самом деле, по раскаленному песку босиком
ходить было невозможно, обжигало ноги. Однажды мне так напекло ступни, что
пятки покрылись волдырями.
Собранный виноград мы высыпали в ахур. Это такой четырехугольный
выдолбленный изнутри камень, он напоминает большую посудину с "клювом",
откуда вытекает чистый, выжатый из винограда сок. Дедушка приносил из
колодца студеную воду и поливал мне на ноги. Я хохотала без умолку. Я вообще
была хохотушка, но так как бабушка вечно ворчала, одергивала, приходилось
постоянно сдерживаться, особенно на людях... "Неприлично... Нехорошо..." А
тут был повод, и я давала себе волю.
- Да уймешься ты наконец? - Бабушка легонько шлепнула меня по
макушке. - Постой, ополосни еще разок. - И продолжала поливать из ведра на
мои исцарапанные, искусанные пчелами колени.
Дедушка бережно взял меня на руки и опустил в ахур, прямо на кучу
винограда. Вот тут уж я не знала удержу. Подпрыгивая, пританцовывая, я
весело топтала виноград, ягоды щекотали мне ноги, я визжала и вскрикивала.
Это было, наверно, очень смешно, - дочерна загорелый, пляшущий на винограде
чертенок.
Надолго, на всю жизнь, я запомнила этот летний день, И счастливые
мамины глаза... И теплый ветерок... И хлопавшие в такт моей пляске большие
дедушкины ладони. Вот только бабушка...
- Да перестаньте вы веселиться! - раздраженно крикнула она старику.
Нашли время!
Дед как-то съежился, перестал смеяться, сникла и мама, словно бабушкин
окрик разрушил радость. Такая уж она была, наша бабушка. Все рядом с ней
тускнело, делалось будничным, скучным.
Но мне все равно было весело, потому что я топтала ягоды, они пружинили
и лопались под ногами, виноградный сок постепенно наполнял ахур до краев и
ленивой струйкой стекал в кувшин.