"Азиза Ахмедова. Гаранфил" - читать интересную книгу автора

могилу сына. А товарищ этот, из Душанбе он, тогда, в первый раз когда
приехал, двери ей починил, дай бог ему здоровья... Стены побелил. У Диляры
же одни дочери остались. И вот теперь этот... из Душанбе, как сын ей.
Бильгеис всплеснула руками. - И это я тебе говорила. Совсем недавно
говорила. Иди, иди, полежи.
"Вот, значит, откуда сон, навеявший разговор с давно умершим
человеком..."
Она выпила стакан молока и ушла в спальню. Лежа в постели, полистала
книгу, взяла было газету - не читалось, не спалось. Понимала - глупо спорить
с видением, с образом, возникшим из дождя и тени от веток, но растревоженный
мозг продолжал лихорадочно перебирать прожитые годы - такие
одинаково-гладкие, сытые, небогатые событиями.
Все-таки зря она растеряла подруг. В последний раз около школы
встретила двух одноклассниц, ради приличия пригласила зайти, а те и
обрадовались, увязались с ней. Такой же беспечной хохотушкой осталась Нара -
она окончила техникум, медсестрой работает. А Севиль успела разойтись с
мужем, воспитательница в детском саду. Ну, поболтали, посмеялись, чаю
попили. "Девочки", которым было уже под тридцать, с восторгом прошлись по
квартире, даже в шифоньер заглянули, - это все Наргиз, она всегда была
бесцеремонной.
- Какая ты счастливая, Гаранфил! Да ляжет правая твоя рука на наши
головы. Дом, дети, хозяйство...
- Сразу видно, муж - настоящий мужчина! Нам бы такого, - сказала
Севиль.
- Что ты, - рассмеялась Наргиз, - один был, и тот красавице Гаранфил
достался.
Они вспоминали школу, болтали, шутили, совсем как в прежние времена.
- Ничего, девочки, - Гаранфил тоном старшей успокаивала подруг.
Наберитесь терпения. И в один прекрасный день явится тот единственный,
молодой, красивый...
- Красивый, - фыркнула Наргиз, - с пустым карманом. Нет, милая,
молодой, красивый - это уже было. Все, кажется, было уже. Толку не было.
- Да, да, - кивнула Севиль. - Пусть бы лучше как твой Магеррам.
Красотой не пообедаешь. А жизнь коротка. - Она прислушалась к бою массивных
часов. - Кстати, а где он? Ай, засиделись мы у тебя!
Когда подруги ушли, Гаранфил с облегчением вздохнула, подумала, хорошо,
что задержался Магеррам на работе. У этой Наргиз глаза так и стреляют по
сторонам. Правда, за все эти годы Магеррам даже не посмотрел в сторону
другой женщины. Но чем черт не шутит.
Это была, пожалуй, ее последняя встреча с бывшими одноклассницами,
Гаранфил тогда ждала четвертого ребенка.
Нет, нет. Зря растревожил ее этот странный сон. Живая она, счастливая.
Дети растут здоровыми, шустрыми. Магеррам по-прежнему балует подарками. В
последнее время она пристрастилась к чтению; увлечется книгой, то чай свежий
забудет заварить, то посуду ей мыть неохота. Мать ворчала, а Магеррам
посмеивался. Иногда он брал в руки книгу, с любопытством, шевеля губами,
прочитывал заголовок:
- "Ки-зи-ловый мост", Иль-яс Э-фен-ди-ев. А-а... Эфендиев. Солидный
писатель. Про строительство, наверное, да?
- Про любовь, - сказала Гаранфил. - Рассказать?