"Исмаил Ахмедов. Служба в сталинском ГРУ И побег из него " - читать интересную книгу автора

Забихшах эффенди был первым сыном этого вождя горного племени. Я
поблагодарил его за предложение, сказал, что обдумаю его тщательно и дам мой
ответ на следующий день. Позже в это утро пришла Зулейха с ее корзиной еды и
сменной одежды. Я ей сказал, что хочу повидать ее отца. Сулейман эффенди
пришел ко мне после полудня. Я рассказал ему о предложении Забихшаха
эффенди, и поскольку я относился к старику как своему отцу, мне нужно было
его одобрение прежде чем, я мог бы принять сделанное мне предложение.
Сулейман эффенди не только одобрил эту идею, но и попросил согласиться с
ней.
Так, вместо пастуха я стал учителем, не назначенным Советами учителем,
а выбранным народом. Я про себя поклялся, что не буду внушать детям
политические учения и заниматься пропагандой в этой маленькой деревне
Калгагаях, а только буду их учить. Я буду учить детей, как читать и писать,
как считать и рисовать. Я расскажу им о мире, о других народах, о природе. Я
буду учить их делать добро и обходить плохие дела.
Когда началась осень, я начал мои уроки с приблизительно двадцатью
пятью детьми, собравшимся на первом этаже дома Хамидуллы Эффендиева. Эти
маленькие мальчики и девочки были полны желания учиться. Как я их любил и
как он, кажется, любили меня! Мне выделили комнату для жилья над школьным
классом и хорошего коня для моих нужд. Люди меня уважали как учителя их
детей и приглашали в свои дома для приятных вечеров. Какой же был контраст
между этой работой в горах и работой по так называемому учительствованию в
Чарджоу! Среди этих горных людей я полюбил работу учителя и чувствовал, что
делаю полезное дело, что-то действительно важное. Эта зима 1923-1924 годов
была почти моей лучшей зимой за всю мою жизнь.
То, что удержало меня быть по-настоящему счастливым, было письмо,
которое я получил в конце старого года. Каким-то образом, добрый сосед из
Орска, бухгалтер, женатый на сестрах, который однажды меня посетил в мои
печальные дни в Чарджоу, опять смог найти меня. Опять печально он поведал,
что вся моя семья, отец, мать, мои два брата, мои две сестры умерли из-за
страшного голода и эпидемии тифа, скосивших весь регион Орска приблизительно
в тоже самое время, когда я начал учительствовать в Калгагаяхе. Перед
страшным концом, добавил мой сосед, дела стали настолько плохи, что отец
вынужден был продать дом, чтобы купить пищу, всего за двадцать фунтов зерна.
Это была страшная новость. Здесь я был упитанным и счастливым, в то
время как моя семья умирала с голода. Даже радость работы в моей школе не
помогла мне преодолеть мою подавленность до тех пор, пока не кончилась зима
и задули теплые ветры, приносящие новую жизнь на землю.
Однако, с приходом весны пришли также новые тревоги. Вся новая жизнь не
была хорошей. Подобно ядовитому растению, большевизм опять расцвел и начал
вползать в эти горы. Скоро мы услышали, что была организована
коммунистическая ячейка в деревне Девечи, недалеко от нас. Несколько ленивых
людей создали эту группу, но у них были уши в Баку.
Затем в конце весны коммунизм пришел в нашу деревню. Старейшины
получили уведомление из советского центра, что к ним направят учителя для
"правильного" обучения детей в соответствии с программой, одобренной
советскими властями. Я знал лучше, чем жители деревни, что означает
"правильное" обучение и "одобренная" программа. Я сказал им, что хотя не
хочу покидать их и их чудесные горы, но я должен искать работу где-то еще и
не дожидаясь прихода нового учителя.