"Тахави Ахтанов. Избранное, том 1 " - читать интересную книгу автора

натворил ли я вчера чего-нибудь?"
Да, это так, вчера он держал себя с Раушан неуклюже. Уж очень много
говорил. Есть же у него такая противная черта: то замкнется в себе, клещами
слова не вытянешь, а то разболтается - удержу нет. Стоит ему увлечься
разговором, как он уже повышает голос, и до того неприятен становится этот
голос - грубый, резкий, он прямо уши режет. Да, да... Вчера Раушан не
вытерпела и два раза перебила его.
И он не замолчал. И Раушан это не понравилось.
А когда вслед за девушками входил в вагон? Тогда он улыбался фальшиво,
противно. Раушан, конечно, видела его противную рожу в ту минуту. И потом,
играя в домино, он позволял себе паясничать перед человеком, видевшим его в
первый раз. Паясничал, кривлялся. И, раззадорясь, ляпнул: "А меня начальство
собирается повысить".
Вспомнив эту похвальбу, Ержан готов был сквозь землю провалиться.
Ощущение радости, с которым он проснулся, сменилось терзаниями совести. Ну
что за пустой человек! Взял и запачкал себя перед чистой в строгой
девушкой... Конечно, теперь Раушан, встретив его, отвернется с отвращением.
Она увидела его на ближайшей же остановке. Как ни боялся он этой
встречи, но мимо пройти не смог. Раушан быстро повернулась к нему и
крикнула:
- Доброе утро, Ержан!
- Здравствуйте, - неуверенно ответил Ержан.
Улыбка погасла на лице Раушан. Она посмотрела на него с испугом:
- Что-то вы бледный. Вам нездоровится?
- Нет, просто так, - сказал Ержан и радостно улыбнулся.


IV

Перед отправлением эшелона сильное волнение охватило Кожека. Он
лихорадочно оглядывался по сторонам, но в толпе, собравшейся на перроне, не
увидел ни одного знакомого лица. Тоска сжимала его сердце. "Апырмай, - думал
он, - не пришла, не смогла прийти. Вот так и уеду, не повидав Еркинжана".
В душевном смятении Кожек молил всевышнего укрепить его и сам старался
убедить себя, что в кровопролитном побоище погибнет лишь тот, кому суждено
погибнуть. Но как знать, не ему ли суждено сложить голову? Все это было
плохим самоутешением.
Нужно понять человека, который за всю свою жизнь ни на шаг не отходил
от аула, а теперь уезжал на войну, в самое ее пекло. И вдруг его окликнула
Балкия и сказала, что она привезла Еркина. Сердце может разорваться от такой
радости! "Апырмай, - сказал себе Кожек, чувствуя, что у него трясутся
колени, - Балкия приехала, меня ждет счастливая дорога".
Маленький старенький тарантас без верха, на котором приехала Балкия,
стоял в саду напротив вокзала. Кожек издали увидел Еркина и припустил к
тарантасу торопливыми шажками, восклицая: "Ой, любимый мой жеребеночек!"
Балкия догнала его, потянула за плечо.
- Что ты, поначалу поздоровайся с аксакалом, - сказала она и повернула
его лицом к Жексену.
Это был низенький, горбоносый старик с редкой седой бородой. Он
суетливо соскочил с тарантаса и раскрыл свои объятья. То, что Жексен