"Тахави Ахтанов. Избранное, том 1 " - читать интересную книгу автора

Кто из вас может что-нибудь сказать? Что вы думаете о Шожебаеве? Может, у
него был тайный умысел? - Этот вопрос как бы заморозил людей. Наступило
долгое тягостное молчание.
Наконец поднялся Картбай. Мурат с удовольствием оглядел его невысокую,
крепко сбитую, ширококостую фигуру, румяное лицо со следами оспы и с редкими
рыжеватыми усами.
- Насколько я знаю, злого умысла у него не было, - сказал Картбай.
"Этот зря не скажет, - подумал Мурат. - Джигит серьезный". И не стал
больше спрашивать. Поднялся сержант Добрушин, краем глаза покосился на
Ержана, затем на Мурата и поднес руку к виску:
- Товарищ капитан, Шожебаев - боец моего отделения. Разрешите, я сойду
и завтрашним эшелоном самолично доставлю его. Это темный человек, отсталый.
Запутался где-нибудь между рельсами.
Добрушин худощав, долговяз, слегка горбится. В движениях не столько
солдатской собранности, сколько природной живости. Лицо без морщин, но
какое-то оно истертое, изношенное. Повадки - кошачьи. По виду трудно
определить его возраст - в иной день дашь лет тридцать, а в иной и все
сорок.
И ничто не запоминается в нем: ни голос, ни фигура, ни черты лица. Он
как-то стирается, выскальзывает из памяти. И только взгляд у Добрушина
особенный - настороженный, ласковый, будто гладит тебя Добрушин своим
взглядом. "Ну ты, надо думать, великие виды повидал на своем веку", -
усмехнулся Мурат. Ему не хотелось посылать Добрушина.
Он сказал:
- Ты потерял бойца, с тебя довольно. Постарайся сберечь остальных.
Другого пошлем.
Поразмыслив, Мурат остановился на помощнике командира взвода старшем
сержанте Зеленине. Знал он его мало, но все-таки знал. Этот молодой человек,
хрупкий с виду, с маленьким лицом, со светлыми волосами, казался ему
расторопным. Любое поручение он выполнял добросовестно.
Мурат вернулся в свой вагон. Там еще не спали. Чувствовалось -
настроение упало. На столе мерцала единственная свеча. Купцианов сидел на
краю своих нар. Мурат коротко ответил на его вопрос об отставшем солдате,
снял фуражку и подошел к двери, подставляя лоб ветру. Огни станции,
светившие, как яркие звезды, погасли в ночи. Эшелон двигался в темноте.
Мурат задумался. Случай с Шожебаевым - скверный случай. Он засел в душе, как
заноза. Но не это главное. Главное в том, что вся прошлая, еще вчера
волновавшая его жизнь осталась за перевалом. Впереди новый перевал. Он еще
не знает, что его ждет, знает только, что начинается новый трудный переход.
И вот на перевале от одной жизни к другой он видит прожитое, как торопливо
прочитанную книгу.
Мурату недавно исполнилось тридцать два года. Когда он оглядывался на
свою прошедшую жизнь, им неизменно овладевали два противоречивых чувства.
Кажется, только вчера, босоногий, носился он по аулу, играл в альчики, потом
учился в интернате. И вот не успел оглянуться - уже взрослый человек,
офицер, командир батальона. И недавно это было и будто очень давно. Открытая
степь за аулом, где они играли в альчики; маленький каменистый косогор,
прозванный Тастумсык (каменная морда), вплотную подошедший к реке Жандыз, на
который они не раз взбирались; низкие землянки, рассыпавшиеся по берегам
реки, - все это, как живое, стоит перед глазами... Кобыла, в летний знойный