"Тахави Ахтанов. Избранное, том 1 " - читать интересную книгу автора

- Да, недостаточна, - согласился Мурат. Купцианов не сомневался, что
Мурат говорит искренне.
- Как я понимаю, наша задача - во что бы то ни стало остановить врага.
Нам предстоит, подобно пробке, заткнуть пробоину на каком-нибудь решающем
участке фронта. Используя нас в качестве пробки, командование подготовит
настоящую боевую армию.
- А мы разве не армия? - спросил Мурат, резко вскинув голову.
- Ну, кто же это говорит! Конечно, мы - армия. Но, если изволите знать,
армия армии рознь.
Купцианов спокойно глядел Мурату в глаза.
- Я вас не совсем понимаю.
- Что же тут непонятного! - вмешался Уали. - Вениамин Петрович говорит
о недостатках нашей подготовки.
- Немного терпения, Уали Молдабекович, - сказал Купцианов и наклонился
в сторону Мурата, словно собрался поведать ему что-то сокровенное. - Говоря
правду... Мы здесь люди свои, - он осмотрелся по сторонам. - Если говорить
правду, наша дивизия еще не является достаточно крепким боевым соединением,
и нам с вами это ясно. Наш долг - задержать врага, пока не будут
подготовлены боеспособные воинские части. Конечно, в глаза нам этого никто
не скажет.
- Нет, я не понимаю вашего утверждения, - спокойно ответил Мурат. -
Наша дивизия недостаточно подготовлена. Это верно. Мне ли этого не знать!
Вон сколько времени я гонял своих бойцов, а не добился того, что нужно.
Знаю. Но знаю также и то, что в боях мы наверстаем упущенное, война закалит
дивизию. В этом я не сомневаюсь.
Купцианов недоверчиво взглянул на Мурата: не показывает ли комбат
острых коготков?
- Мы люди военные, - проговорил Купцианов, поворачиваясь к Уали,
который тут же кивнул головой, соглашаясь с ним. - Значит, не боимся ни
пули, ни правды. Зачем нам тешить себя иллюзиями? Нужно смотреть правде в
глаза, как бы она ни была жестока. В настоящее время наша дивизия - лишь
суррогат войска.
- Конечно, лучше горькая правда, чем сладкая ложь, - присоединился к
нему Уали.
Мурат, пытаясь до конца понять Купцианова, словно взвешивал его на
ладони: на взгляд Купцианов казался отлитым из свинца, а на ладони весил
мало, словно оловянный.
- Простите меня за откровенность, - сказал Мурат с присущей ему
резкостью. - Я тоже выскажу горькую правду. Может ли солдат, заранее
знающий, что его оружие даст осечку, уверенно идти в бой? Может ли командир,
заранее убежденный в неспособности своих солдат, спокойно обрекать их на
гибель? С такими, простите, воззрениями нельзя ехать на фронт.
Мурат говорил зло, каждое слово вколачивая, как гвоздь. Этакий ерш!
Купцианов почувствовал себя уязвленным. Но он сознавал, что зашел слишком
далеко. Стремясь свести разговор к шутке, он рассмеялся:
- Ну вот вы заговорили, как обвинитель. Ах я бедненький!.. А все же
нужно сознаться - вы оптимист.
- Я не могу присоединить себя к числу крикунов и бахвалов. Но, что я
оптимист, это верно. Верю в свой батальон, хотя и недавно им командую.
Атмосфера накалялась, и Уали почувствовал себя неловко. Конечно, до