"Тахави Ахтанов. Избранное, том 2 " - читать интересную книгу автора

похоже, что спит. Резко обозначились морщины на обветренном светло-матовом
лице.
Жуматай, оглянувшись, хочет прикрыть спящего хозяина шубой, но,
заметив, как блестят зрачки сквозь густые ресницы, отдергивает руку. Что-то
неладное творится в эти дни с Касеке. Сидит, как каменный, и молчит.
Касбулат не прочь вздремнуть, но сон не приходит. Тяжелая дорога,
бесконечные тревоги, бередящие душу воспоминания вконец измотали его. Вот
уже три дня колесит он из колхоза в колхоз, мерзнет, недоедает, спать
ложится далеко за полночь, и, несмотря на все это, сон не идет.
Всю прошлую ночь мучили какие-то кошмары. Проснувшись, он ничего не
помнил, но голова была тяжелой, горло сухим, а настроение - врагу не
пожелаешь, словно натворил что-то гадкое и теперь придется отвечать за это.
Скорее бы добраться до райцентра. Там он всех поставит на ноги и разошлет по
колхозам. Не слезет с телефона, пока не отыщутся пропавшие отары. Чертов
"газик" ползет, как улитка. Наверное, из области уже звонят. О, Иван
Митрофанович!
Неожиданно Касбулат вспоминает мальчишку со вздернутым задорным
носиком, подручного Коспана, и на душе его почему-то теплеет. Странное имя
Каламуш (Перышко)... Должно быть, ласкательная кличка.
Мальчик своей порывистостью и впрямь напоминает перо под ветром или
язык огня. А настырный какой, стервец! Кто здесь в районе посмеет перечить
Касбулату? А этот не просит, как все, смиренно, а категорически требует. От
молодости это, что ли? Чувствуется в нем какая-то внутренняя неукротимая
сила.
Вот дьявольщина! Ну что за странное существо человек! Лютая зима
свирепствует в районе, гибнут в степях затерявшиеся отары, а он в это время
думает о каком-то мальчишке. И все-таки это неспроста.
Касбулат вспоминает, как мальчик одернул этого липового передовика
Кадыржана, своего брата, когда тот, подобострастно растянув губы, подходил к
высокому начальству. Да, он ведь и раньше видел мальчугана в доме Коспана,
но тогда тот был совсем наивным, краснел, словно девушка. И вот на тебе -
клекочет уже, как молодой беркут.
Эх, молодость, как не обработанная еще кожа, - не мнется. В мире она не
видит более могущественной силы, чем сила справедливости, а если встречаются
на пути препятствия, идет напролом. Молодость сверкает, как меч из дамасской
стали, Да, было время, когда и Касбулат...
Над ними простиралось осеннее небо с его блеклыми красками. Среди
безбрежных зарослей черно-бурой полыни виднелись голые, как плешь,
желтоватые такыры. Дул порывистый, но еще теплый степной ветер. Вторя друг
другу, скрипели тарантас и телега, которую тащила старая верблюдица.
Скрип этот был похож на музыку, что начинается с нижних регистров,
доходит до верхней ноты и потом опять понижается. В паузе два такта отбивало
заднее разболтанное колесо тарантаса.
На телеге куча детей, начиная от семилетних малышей и кончая
подростками лет по пятнадцать. Возница - худой чернобородый человек лет
пятидесяти в старом чекмене с множеством разноцветных заплат. На голове у
возницы старый тымак. Трудно сказать, из какого материала и в какую эпоху
сделан этот головной убор. Верх его по цвету напоминает воду, что сливают
после стирки.
Возница немногословен. "Да, милый", "Как скажешь", - вот и все его