"Тахави Ахтанов. Избранное, том 2 " - читать интересную книгу автора

тоненько звенит ложечка... Он резко поднял голову. Глаза, захваченные
врасплох, выдали Шарипу. Он сразу понял, как малы все его терзания рядом с
ее горем, вся его "бесконечная любовь", "жестокая судьба"... Как ничтожно,
как пошло... Репетировал свой монолог, как какой-нибудь бездарный
актеришка...

Он тяжело поворачивается на другой бок. Скрипит под ним деревянная
кровать. Сабира, проснувшись, подает голос со своей кровати:
- Что не спишь? Может, нездоровится?
Вместо ответа он что-то глухо бурчит. Жена сладко зевает, устраивается
поуютнее. Снова безмятежное посапывание.
"А для нее хоть трава не расти, - думает Касбулат. - Неплохо иметь
такой душевный покой. Неужели она забыла, забыла до конца о той истории? Как
странно все это. Тогда мы даже не объяснились, и пятнадцать лет она ни разу,
ни одним словом... Все исчезло, как какая-то сущая ерунда, словно кошка
засыпала свою дрянь..."
Он снова переворачивается. Хоть бы уснуть. Скоро, наверное, начнет
светать, а за окном все воет. Ой, разгуливается буран...

7

Поставив коня в колхозную конюшню, расседлав и положив перед ним охапку
сена, Каламуш направляется к общежитию школы. Эх, как ему хочется
задержаться пару дней на колхозной усадьбе!
Он проходит по некрашеному рассохшемуся полу невысокого саманного дома
и останавливается у дверей пятой комнаты. Здесь все ему знакомо, каждая
тумбочка. На его кровати в углу разлегся горбоносый Саден - Кок-Кошкар, как
прозвали его ребята. Совсем еще недавно был ведь салажонком, а, смотрите,
пожалуйста, переселился уже в комнату старшеклассников.
- С приездом, Каламуш-ага, - небрежно говорит Саден, словно только его
и дожидался.
- Где ребята? - спрашивает Каламуш.
- Где же им быть? На занятиях.
- А ты что здесь валяешься?
- Увы и ах, я заболел, - весело отвечает Саден и добавляет уже
грустно: - Кажется, простудился. - Голова его бессильно опускается на
подушку.
- Чем заболел - мигренью или ленью?
- Ужасная температура, - доносится с подушки умирающий голос.
- Дай-ка пульс пощупаю.
- Честное пионерское, агатай! Вернее, честное комсомольское, агатай! -
восклицает Кок-Кошкар, закрывается с головой и сжимается в комочек.
Сбросить его с постели для Каламуша дело пяти секунд.
- Я на этой кровати пять лет бока протирал и сегодня буду на ней спать,
а ты поищи себе место у салажат, - деловито распоряжается Каламуш. - Сейчас
я иду в правление переговорить с председателем по важному делу, а к вечеру
вернусь. Не забудьте чаю приготовить.
Рожица Кок-Кошкара расплывается в хитрой улыбке.
- Я думаю, Каламуш-ага, что Зюбайда тебе даже мясо по-казахски
приготовит.