"Татьяна Ахтман. Пасхальный детектив" - читать интересную книгу автора

Правда, однажды Хаим сказал, что мы, Лея, работаем с тобой, вроде
индейцев в этнографической деревне... Это он сказал в самом начале - лет
десять тому назад. Лея отмолчалась, и супруги утешились подробностями быта:
неспешной вереницей ритуалов, которые повторялись в убаюкивающем ритме дней,
месяцев, лет... И соседи жили так же - все были как одна семья и, казалось,
весь Мир был упакован в иерусалимский камень и освещаем пламенем субботних
свечей...
А потом позвонила соседка, которая держала пастишерную мастерскую, и
сказала, что муж ее дочери везет прямо из аэропорта свежайших репатриантов
из Москвы - мать и дочь, как Лея и просила - прямо к пасхальному столу. Лея
не помнила, чтобы обращалась к соседке с подобной просьбой; она остерегалась
одалживаться у тех, с кем имела дела, но спорить не хотелось, тем более, что
недавно обновила у нее свой парик и осталась довольна. Возможно, тогда Лея и
сказала нечто неопределенное про грядущий песах, хотя, очень может быть, что
у самой соседки оказались лишние гости, и она избавилась от них, подбросив
клиентке: ох уж эти зарабатывающие - крутящиеся - женщины; нужно быть с ними
поосторожней...
Вскоре в передней звякнул звонок, и на пороге возникли две женщины с
небольшой поклажей...


* * *

Рита не спала уже две ночи.
С тех пор, как пришел конверт с пластиковым окошечком - вызов из
Израиля - они с Машкой словно помешались... Началось с того, что обе
зарыдали, а в это время в доме был Машкин хахаль, из-за которого Рита и
решила бежать из Москвы, спасая дочь. Она подозревала, что он прикармливает
Машку травкой. Машка миленькая, но толстовата в заду и неуклюжа, а последний
год стала остывать лицом - тускнел теплый свет в карих глазах и ямочке на
подбородке, а потом и вовсе потух под слоем какой-то дряни, которую Машка
научилась мазать на морду. Возник и долгожданный ухажер - один из тех
проходимцев, что паслись вокруг ее текстильного техникума - старообразный
малый в турецких джинсах.
Господи, девочка повторяет ее судьбу... Замуж Рита вышла, плохо понимая
что ею движет: как все, и, отметившись рождением Машки, ушла от мужа в
поисках любви: ее женственность была оскорблена фальшивкой, которую
предлагала ей судьба, и Рита плакала на индийских фильмах от сладкого
томления, которое ощущала, как истину - в своем первом великом заблуждении.
Начало новой жизни выглядело привлекательно: она познакомилась в
институте, где работала машинисткой, с кандидатом наук - автором статьи,
которую печатала с рукописи. Однажды взяла работу домой, кандидат пришел и
остался на семь лет... Вернее, не остался, а приходил - забегал, заглядывал,
захаживал: был и не был, как в кино, и Рита была бы рада принять эту
иллюзию, если бы он играл роль героя-любовника: дарил цветы, говорил нежные
слова. Но он играл "интеллигента", и спал с Ритой рассеянно, как ученый,
погруженный в науку, презирал индийские фильмы и наставлял Риту прочесть
Достоевского. Годами Рита слушала в своей постели его восторги о душевном
величии Настасьи Филипповны, думая, что эта злая и пустая бабенка бесилась
перед всякой сволочью, хотя могла бы зарабатывать печатаньем на машинке, как