"Гидеон Эйлат. Расколотый идол ("Конан") " - читать интересную книгу автора

талант. Где еще такого отыщешь, когда он уйдет?"
- Что ж ты, братец, такой тощий? - осведомился Якфик у медведя. - Кожа
да кости. Будь ты пожирнее, я бы натопил медвежьего сала. В наших горах это
лучшее средство от всех болезней.
Конан упал на четвереньки и бросился на зубоскала. Тот с хохотом
отскочил и перебежал на край арены.
- Тощий, зато проворный! Но не надейся, братец, растолстеть за мой
счет.
- Прошу делать ставки! - раздался вдруг визгливый старческий голос. -
Два к одному на дикаря!
Фефим оглянулся на кричавшего. Маагр! Ах ты, старый неисправимый
прохвост!
- Никаких ставок! - громко заявил он. - У нас приличное заведение.
Но к Маагру уже пробирались между рядами скамеек несколько человек, на
ходу доставали из кошельков деньги. Старик азартно сверкал глазами и
хихикал, подставляя шапку.
- Господин в третьем ряду, - сказал, глядя на него, Фефим, - немедленно
прекратите. Иначе я распоряжусь, чтобы вас вывели.
Маагр будто не слышал. Он вскочил на скамью и затряс над головой шапкой
с деньгами, крича: "Ставки! Ставки!" Зрители шумели, к старику подходили все
новые люди. Но хватало и тех, кто возмущенно кричал. Фефим тихонько
выругался.
Тем временем медведь снова кинулся на охотника. На сой раз тот не
отступил, а широко размахнулся дубиной и ударил зверя по лапе. Он бил
вполсилы, и все же Конан одна не взвыл от боли; своевременно вспомнил, что
ему полагается рычать.
Он приподнял голову и сквозь клыкастую пасть посмотрел на противника.
Якфик ухмыльнулся и подмигнул, а затем поманил его свободной рукой. Конан
двинулся к нему - на сей раз осторожнее - и получил не менее болезненный
удар по левому бедру.
- Ты что, олух? - спросил он, не боясь, что его услышат на зрительских
скамейках. - Поосторожнее нельзя?
Якфик осклабился, загукал, завертел дубиной над головой и ринулся в
атаку. Конан получил дубиной в грудь, затем охотник метко пнул его в живот и
кулаком, точно молотом, саданул по уху. Драться он умел и, судя по всему,
любил.
Конан основательно разозлился и следующий натиск встретил ударом лапы
наотмашь - разумеется, тыльной стороной ладони, чтобы не поранить противника
когтями. От крепкой затрещины тот свалился на песок, но ничуть не
образумился, лишь стал вести себя осмотрительнее. Он подставил дубину,
словно позволял, как было условлено, вырвать ее, но в последний момент резко
ткнул ею вперед, и у Конана свет померк перед глазами от сильного удара по
лбу.
Обморок длился всего мгновение, и киммериец даже сумел устоять на
ногах, но, придя в себя, обнаружил, что ничего не видит - Якфик в прыжке
попал ногой по медвежьему носу, и пасть, она же смотровое отверстие,
сдвинулась вбок. Конан ударил по ней лапой, чтобы поправить, и с неуместной
досадой подумал, что столь тщательно созданный образ трещит по швам. Теперь
даже младенцам ясно, что в шкуре пещерного хищника прячется человек.
- Скотина, - тихо обругал он Якфика.