"Акрам Айлисли. Паспорт" - читать интересную книгу автора

хрипеть ходики. Гиря с привешенным к ней камнем со скрежетом ползет вниз.
- Восемь! - Курбан обрадованно срывается с места. Дядя Ашраф
захлопывает сейф, опечатывает. Вместе с Курбаном они запирают дверь и
выходят. Идут мимо притихшего клуба. Мимо замков сельсовета, правления,
чайханы... Идут молча, прислушиваясь к стрекоту цикад, поглядывая на
погружающиеся в сумерки горы, на огоньки, мерцающие меж деревьями, - во
дворах уже зажгли лампочки. Переходят неширокий мост.
- До свидания! - говорит Курбан.
- Будь здоров, сынок, - отвечает ему дядя Ашраф. - Спокойной ночи!
Они расходятся.


2

Перед одной из калиток дядя Ашраф замедляет шаг. Некоторое время стоит
в нерешительности. Идет дальше. Прошел немножко, обернулся, заглядывает во
двор. В доме свет. Дядя Ашраф поворачивается, подходит к калитке, трогает
ее, видит, что открыта, входит во двор и кричит:
- Зейнаб! Эй, Зейнаб! Гостя примешь?
- Это ты, Ашраф? - приветливо откликается ему с веранды седая
женщина. - Заходи, дорогой, заходи! Какие вести принес?
- Новостей-то никаких нет, Зейнаб, - говорит дядя Ашраф. - Шел мимо,
дай, думаю, загляну, как она там.
- Вот и хорошо, что заглянул. А паспорт что ж, никуда он не денется.
Лишь бы у них все устроилось... С квартирой чтоб все в порядке...
Ашраф входит в дом. Маленькая, аккуратно прибранная комната. Деревянная
кровать, несколько старомодных стульев. В переднем углу - стол. На столе и
на стене позади него - бесчисленные фотографии. На самом видном месте в
застекленной рамке выцветшая фотография молодого солдата; кажется, что он
смотрит на десятку, лежащую посреди стола. Остальные снимки - "мирные",
сделанные главным образом в Баку: худенький черноглазый паренек на фоне
музея Низами, другую - постарше - на фоне Девичьей башни, на набережной, в
нагорном парке... Бросаются в глаза коллективные фотографии с виньетками: на
одной - группа школьников, на другой - студенты.
Дядя Ашраф сразу замечает лежащую на столе десятку. Садится. Глядит на
солдата. Окидывает взглядом остальные фотографии.
- Зейнаб, - говорит он. - А чего это ты в доме? Почему во дворе не
спишь? Ведь задохнуться можно!
Зейнаб ставит перед ним варенье, сахар, приносит чайник.
- От тебя, Ашраф, мне таиться нечего, - со вздохом говорит она. - Не
могу без них уснуть, - женщина кивает на фотографии, - привыкла, чтоб рядом.
Дядя Ашраф отпивает глоток, бросает взгляд на десятку. Снова
принимается за чай. Некоторое время сидит понурившись. Потом поднимает
голову.
- И чего этот проклятый паспорт не приходит, - с сердцем говорит он. -
И деньги в кассе зазря валяются, и в глаза тебе глядеть совестно!..
- Тоже выдумал - совестно! Ты же все по закону делаешь. Да и посуди, на
что мне деньги-то? Много ль надо одной? Этот год, слава богу, все уродило.
Собрала ведро абрикосов, сдала на консервный завод, вот и сыта неделю! Три
раза уж собирала. Черешню хотела было сберечь, думала, Ахмед приедет. Потом