"Акрам Айлисли. Сияние шести солнц" - читать интересную книгу автора

Она подошла грустная, положила Мураду на плечо руку.
- И что вы все грызетесь? - она вздохнула. - Ведь не чужие, родная
кровь, неужто нельзя помириться?
Мурад склонил голову на плечо, легонько коснулся ее руки заросшей
щекой.
- Не представляю себе, профессор, - сказал он, - как ты на страшный суд
явишься? Такого человека сломил... - Тихо сказал, гневно и снова прикоснулся
небритой щекой к лежащей на его плече руке.
- Вот ее бы и постыдился! - профессор ткнул пальцем в сторону жены. -
Восемь лет на тебя стирала.
- Кончай ты со своими восьмерками, профессор! За те восемь лет ты меня
чуть в нелюдь не превратил! Только-только человеком становлюсь.
- Видно, как ты становишься! Деревне на потеху!
- Вот это ты брешешь, профессор!
Мурад вскочил со стула. Профессор побледнел. Туту-ханум притихла в
уголке, с ненавистью глядя на мужа. Туту-ханум очень любит Мурада. Больше,
чем единственного сына, - так во всяком случае утверждают в деревне.
Молчание затянулось. Туту-ханум тихонько ушла с веранды. Мурад курил,
профессор глядел в разложенную перед ним газету. Потом, почувствовав,
видимо, что Мурад сейчас внутренне смягчен, решил воспользоваться моментом.
- Напрасно ты тогда ушел из дома. Совершенно напрасно. Обиделся, надо
было сказать.
- Обиделся? Это не обида - омерзение!
- Понятно, все понятно. Не можешь простить, что не уберег тебя от
армии. Сына же не отправили на фронт, и племянника обязан был уберечь.
Должен тебе сказать, что мне эта мысль всегда не давала покоя. Но вспомни,
Мурад, ты ведь сам все придумал. Год себе приписал. Комиссию обманул. Слава
богу, обошлось, вернулся. В орденах, медалях... Да, верно, Бешир оставался в
тылу. Но ведь не бездельничал - учился, и учился прекрасно. Защитил
диссертацию. Талантливый математик... ученый всесоюзной известности. В конце
концов, ученые нам тоже нужны. Нужны или не нужны?
Не глядя на Джемшидова, Мурад молча слушает его. И вдруг хватается за
голову и кричит:
- Ты же подлец, дядя! Бандит! Гангстер!
Мгновенно появляется Туту-ханум.
- Ну что ты?.. Не надо, Мурад... - она умоляюще смотрит на
племянника. - Его не переспоришь.
- Бандитом меня назвал... - бормочет профессор. - Гангстером... А я на
тридцать лет его старше!
- Тридцать лет! - Мурад горько усмехается. - Ты старше меня на два
века! Ты провонял феодализмом!..
- Ты прав, милый, прав... - взглядом приказывая мужу молчать,
Туту-ханум подходит к Мураду; Мурад вне себя, у него дергаются губы,
трясутся руки...
- Да... - говорит он, покрутив головой. - Таких подлецов, как ты, я еще
не видел... Ведь знаешь: я по-настоящему люблю Бешира, и знаешь, что он
абсолютно ни при чем; ни он, ни его ученость, ни его всесоюзная известность.
Что все твои слова - вранье, подтасовка, липа!.. И все равно - давай суй в
котел, наваристей будет! Ни чести, ни совести - одно жульничество! Всех
меряешь на свой аршин! Даже в том, что я мальчишкой добровольно пошел на