"Еремей Айпин. Ханты, или Звезда Утренней Зари" - читать интересную книгу автора

целовали лишь руку; в их присутствии запрещалось употреблять плохие
слова.[19]
Все эти обычаи и обряды пронеслись в его голове в то мгновение, когда
девушка назвала его Демьяном Романовичем и он должен был как-то ответить ей.
И тут само собой выскочило это таинственное "вы". После он понял, что так и
должно быть. Ведь девушка была такой же непостижимой и таинственной, как и
древний обряд предков. К ее руке он, конечно, не приложился - постеснялся
начальника почты Хмелева, который все топтался возле обласа, ждал отплытия.
Теперь он вспомнил утро отплытия, и ему захотелось хоть малость
сгладить свою вину. Он смотрел на прядь ее волос цвета коры осенней
лиственницы. Он смотрел так внимательно, что находил сотни оттенков от
светлого до темно-коричневого. Лиственница молодая, лиственница средняя,
лиственница пожилая, лиственница древняя. Лиственница в хвойном лесу,
лиственница в лиственном лесу, лиственница в смешанном лесу. Лиственница в
распадке, лиственница на взгорье. Лиственница урманной стороны, лиственница
болотной стороны. Лиственница утром, лиственница в полдень, лиственница
вечером...
- Вечерняя лиственница...
Видно, он вслух подумал о вечерней лиственнице - девушка,
полуобернувшись, спросила:
- О чем это вы, Демьян Романович?
- Я это... о людях, - быстро ответил он.
- О каких людях?
- Да... о разных.
Он взглянул на солнце. Оно уже пробиралось к тому месту, откуда уходило
за горизонт. Как водится, приближение вечера первыми уловили комары, невесть
откуда высыпавшие на реку. Они с настырным писком носились над обласом и
людьми, садились на голову и плечи девушки. Демьяну захотелось разом
прихлопнуть их, покончить с ними в одно мгновение, чтобы они не подлетали к
носу его судна. Хотя обычно на комаров и мошкару не обращал ни малейшего
внимания. Но они напоминали ему, что он едет не один. И он, наклонив голову,
обратился к девушке впервые:
- Вы не устали, Марина?
- Да нет, - ответила она. - Я еще могу сидеть... Но он-то знал, каково
это, даже человеку бывалому, высидеть на обласе целый день. А путнику
непривычному! Иной раз покажется, что легче пройти пешком, чем проплыть это
же расстояние на вертком суденышке, где лишний раз не шелохнешься, ибо все
время нужно сохранять равновесие, чтобы не зачерпнуть бортом воду. А тут
совсем упустил из виду нового человека; И, сообразив это, в начале
следующего песка он объявил ночлег. Хотя останавливаться - по всем таежным
правилам - было еще рано. Но он махнул рукой - мол, сами себе хозяева, никто
не гонит.

5

В то лето с девушкой-доктором Демьян ехал на запад, а сейчас
направлялся на восток, в сторону верховья реки. И наплывали ему навстречу
воспоминания о том чудном путешествии в пору белых ночей. Вот переправился
через родовую реку Древесную, Юхан-Ягун. И вспомнилось, как в ту поездку они
с Мариной проезжали устье реки и о чем она тогда говорила. С тех пор немало