"Барри Эйслер. Солнце для Джона Рейна ("Джон Рейн" #01)" - читать интересную книгу автора

- Я так соскучился! - по-японски сказал я. - А кто сегодня выступает?
- Молодая пианистка, - доверительно сообщила Мама, накрыв мою руку
своей. - Зовут ее Мидори Кавамура. Она будет настоящей звездой и в эти
выходные выступает в "Синем клоуне". А ты сможешь похвастаться, что уже
видел ее у "Альфи"!
Кавамура - фамилия весьма распространенная, так что это наверняка
совпадение.
- Я о ней слышал, хотя на выступлениях не бывал. Что за птица?
- Девочка - просто чудо. Играет, как разъяренный Телониус Монк*.
Настоящий профессионал, не то что некоторые! На прошлой неделе похоронила
отца, но продолжает выступать, ни одного концерта не сорвала.
______________
* Телониус Монк - джазовый композитор и пианист.

Вот так ситуация!
- Очень жаль... - медленно проговорил я - Как это произошло?
- Во вторник утром случился инфаркт в метро, прямо на линии Яманоте. У
отца бедной Мидори было больное сердце. Нужно благодарить небеса за каждый
день, что живешь на свете, не правда ли, Джун? А вот и она сама! - Потрепав
меня по плечу, Мама выскользнула из-за стола.
Обернувшись, я увидел, как Мидори и ее музыканты торопливо выходят на
сцену. Словно пытаясь избавиться от наваждения, я покачал головой. Надо же,
пришел к "Альфи", чтобы забыть о Кавамуре, а что получилось? В любимом клубе
натыкаюсь на его призрак. Хотелось встать и уйти, но это было бы слишком
подозрительно.
Меня распирало какое-то странное любопытство, будто я, виновник
автомобильной катастрофы, проматываю назад пленку с ее записью и не могу
оторваться...
Мидори садилась за пианино, а я внимательно изучал ее лицо. На вид
слегка за тридцать, прямые волосы до плеч, блестящие в неярком свете лампы,
черный пуловер с короткими рукавами, надетый будто специально, чтобы
подчеркнуть молочную белизну рук. Глаза искусно подведены, и больше никакой
косметики. Хотя ей макияж не нужен: девушка красива и знает об этом.
Собравшиеся замерли в предвкушении, а я подался вперед. На секунду
пальцы Мидори замерли над клавишами. "Раз, два; раз, два, три!" - негромко
скомандовала она, и полутемный зал "Альфи" наполнили рваные аккорды джаза.
Для затравки Мидори и ее джазисты исполнили "Его больше нет", старый
этюд Билла Эванса. Отличная вещь, и играла девушка просто замечательно.
Хотелось не только слушать, но и смотреть на Мидори, которая казалась частью
музыкальной композиции. Однако я отвел глаза...
Мой отец погиб, когда мне только-только исполнилось восемь. Его
застрелил реакционер во время уличной демонстрации, которые сотрясали Токио
после того как в 1960 году правительство Киси ратифицировало
японо-американское соглашение о безопасности. Мы с отцом никогда не были
особенно близки; по-моему, из-за меня они с мамой частенько ссорились. Хотя
в восемь лет я все равно долго и безутешно рыдал о потерянном папе.
После его смерти нам с мамой пришлось нелегко. В свое время она была
штатным юристом в государственном департаменте, когда в Токио стояли войска
под командованием генерала Макартура, и участвовала в создании конституции,
призванной сделать послевоенную Японию такой, какой желали США. А отец тогда