"Эмиль Айзенштарк. Тора для атеиста " - читать интересную книгу автора

окружала Храмовый Двор для неевреев. От него поднимались лестницы к девяти
золотым и серебряным воротам. Они вели во Дворы для женщин и мужчин иудеев.
Над ними располагался Двор для священников, а еще выше поднимался
пятидесятиметровый фасад собственно Храма. Все сооружения были украшены
белым мрамором и золотом, и даже шипы на крыше Храма, сделанные специально,
чтобы голуби садились на нее, были золотые".
Все это в прошлом. Что же касается будущего, то из поколения Иегуды
выйдет Машиах (Мессия), который наведет Божественный порядок на Земле. Пока
же, как говорят мудрецы, Машиах сидит израненный в повязках на границе
материального мира и ждет, пока поколения созреют до уровня такого порядка.
Казалось бы, родоначальник царя Давида, Соломона и Мессии должен быть
безупречно чистым, безгрешным и светозарным человеком.
Однако же, Иегуда грешен. В его биографии есть черное пятно. Он предал
своего брата Иосифа и продал его в рабство. И это неслучайно. Мудрецы и
комментаторы Торы утверждают, что свет рождается из тьмы. Именно тьма -
источник света. Осознание низости, мерзости, пакости греха и покаяние
высекают ослепительный свет из кромешной тьмы. И это правило Торы, как и все
остальные, заключает в себе, помимо прошлого, как мы уже говорили, и
универсальную диалектику всеобщего исторического процесса.

Рассмотрим в качестве примера характеры и обстоятельства, связанные с
периодом княжеской Руси. Это было время жестоких междоусобиц, осложненных
предательством, вероломством и нищетой. Каким же образом появились первые
русские живописцы, такие как Рублев, Дионисий, Лука? Откуда брали они свои
такие яркие поразительно светлые краски? По крайней мере, не из жизни. Жизнь
была черная: избы топились по-черному, без дымоходов - густая, черная
пакость на стенах, на лицах, на одежде. Простой человек был черен и нечист,
от него воняло, он был черный смерд. Однако же наружную грязь и гной можно
смыть, а внутренняя мерзость страшней. Простые люди - эти людишки подлого
звания, черные смерды, однако не желали быть подлыми. И вот писатель
Солоухин, изучая эту проблему, пишет, что в каждой деревне тогда были свои
живописцы, богомазы, которые светлыми лазурными красками лечили душу,
возвышали человека, не давали упасть окончательно. Итак, без тьмы не было бы
света. Чтобы так (!) написать небесную лазурь, нужно сидеть в черной избе.
Чтобы на полотне вышел истинно светлый отрок, нужно в жизни повстречать
изрядную мразь. Свет - это протест против тьмы.
И вот новейшее воплощение идеи. Это новогодняя стенгазета в тюрьме,
нарисованная зэками, у которых только черный цвет одежды и черная камера. Но
что за бешеные краски у Деда Мороза, горящие до взрыва самоцветы - подарки
из торбы его! Живой кровью играют-сверкают слова традиционного тюремного
пожелания: "В наступающем Новом году желаем всем условно-досрочного
освобождения!". Или огромный фанерный щит, тоже в местном исполнении,
изготовленный по приказу начальника режима. Но его можно поместить и в
Третьяковскую галерею. Называется: "На свободу с чистой совестью!". Зэк,
только что выпущенный, с короткой стрижкой (успел отрастить перед
освобождением), заносит ногу на ступеньку классного пассажирского вагона, в
руке у него чемоданчик, сейчас он войдет в купе, поезд тронется, и поедет
зэк вольно, уже без конвоя, уже не зэк.
Это мечта, тысячи раз воображенная, обогретая своим и чужим дыханием. И
краски ложатся сюда такие, что дрогнешь и станешь. Кусочек неба над