"А.Г.Акимов. Зимняя жерлица (Библиотека рыболова)" - читать интересную книгу автора

суеверного страха, но всегда невольная дрожь пробегала по телу и в голову
неотступно лезла мысль о том, что никакой ты не властелин природы, а всего
лишь навсего такой же сын Земли, Воды и Воздуха, как и все эти живущие рядом
с тобой бесчисленные существа. Да и, честно говоря, неразумно как-то
говорить о властвовании людей над природой, ибо не они ее породили, а она
их. Человек в безумном своем ослеплении может уничтожить ее, но покорить -
никогда!

ПОСЛЕСЛОВИЕ


Давно утихли рыболовные страсти, погасли веселые ночные костерки,
мелькавшие все лето по берегам, словно маленькие маячки, и воду окутало
угрюмое одиночество. Лишь кое-где проносятся по хмурым сердитым волнам
последние желто-бурые листья обнаженных деревьев, дрожащих и стонущих в
ночной мгле от секущего по их голым веткам и потемневшим стволам ледяного
дождя. Вой ветра в вершинах берез да нависшее черное небо, слившееся с
мечущейся водой, безраздельно властвуют сейчас над миром. И потому особенно
уютной кажется в такие минуты небольшая, но опрятная деревенская избенка с
ее жарко натопленной русской печью и отдувающимся пузатым самоваром,
занявшим свое законное место в центре такого же старого, как он сам,
дощатого стола. Хорошо сейчас под вздрагиванье оконных стекол да завыванье в
печной трубе вести неторопливую и спокойную беседу со своим
компаньоном-охотником, вспоминая удивительные, кажущиеся посторонним людям,
не посвященным в таинства природы, неправдоподобными, охотничьи истории.
После пересказа очередной "пули" мой товарищ отхлебывает большой глоток чаю
и, погоняв языком кусочек сахара, почмокав губами для солидности и большей
значимости истории, задумчиво произносит: "Вот ведь как бывает". На что я
без тени сомнения в достоверности сказанного киваю ему в ответ головой,
медленно растягивая слова: "Да-а-а уж, быва-а-ает, конешно".
Мы оба некоторое время молчим, подыскивая в памяти, чем бы еще удивить
друг друга и, наконец, допив самовар, накидываем на плечи, пропахшие избой,
видавшие виды телогрейки, выходим на крыльцо покурить. Из темноты в лицо
бьет колючий ветер, насквозь пропитанный водяной пылью, заставляя поплотнее
запахнуться в свалявшийся ватник и прижаться к косяку двери в дальнем углу
небольшого навеса. Не дай Бог какому-нибудь путнику в атакую непогоду
оказаться один на один в открытом пространстве с надвигающимся призраком
неотвратимой зимы. Зато как сладко осознавать, засыпая на узеньком топчане,
укрывшись сверху пестрым тяжелым одеялом, под убаюкивающее завыванье бури за
толстыми бревенчатыми стенами, что в доме тепло и сухо, и никакой ветер,
никакой дождь не смогут проникнуть внутрь приютившей нас избы.
Незадолго до рассвета я проснулся от странного ощущения глубокой
тишины. Лишь незнающие покоя ходики на стене продолжали монотонную свою
работу, отсчитывая шаг за шагом неторопливую поступь властелина жизни -
Времени. Выглянул в окно, и мне показалось, будто весь двор, и деревья, и
крыши соседних домов залиты ярким серебристым лунным светом, и, только
приглядевшись, понял, что озябшая земля, защищаясь от промозглого ветра и
дождя, оделась сне жным покрывалом. Не в силах больше заснуть, я оделся и
вышел во двор. Было слегка морозно и тихо. Редкие снежные хлопья, возникая
из ниоткуда, медленно кружась в воздухе, беззвучно и мягко довершали начатое